Я смирилась с грязью и со снегом,
С непотребным качеством бухла.
Только ты идешь за мною следом
И тайком глядишь из-за угла.
В голове скребешься жалкой мышью
И стоишь, как памятник, в дверях.
Да, любовь, ты все еще дымишься
В концентрационных лагерях,
Ты едина в помутневших лицах.
Ложь твоя горчит под кадыком.
Мы с тобой носители традиций
Не жалеть, не плакать ни о ком.
А во мне еще растут цветочки,
И до ягод - вечность впереди.
Потому прощайся с каждой строчкой.
С каждой орфограммой - уходи.
Как давно я топчу, видно по каблуку.
Паутинку тоже пальцем не снять с чела.
То и приятно в громком кукареку,
что звучит как вчера.
Но и черной мысли толком не закрепить,
как на лоб упавшую косо прядь.
И уже ничего не сниться, чтоб меньше быть,
реже сбываться, не засорять
времени. Нищий квартал в окне
глаз мозолит, чтоб, в свой черед,
в лицо запомнить жильца, а не
как тот считает, наоборот.
И по комнате точно шаман кружа,
я наматываю, как клубок,
на себя пустоту ее, чтоб душа
знала что-то, что знает Бог.
<1980 - 1987>
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
