/Только зелень стала чуть зловещей...
Николай Гумилёв/
В окошке днём болела бузина,
Её по пьяни старый дворник выжег.
В просветах показались шеи вышек,
А между ними – прочая страна.
И мир явился
С ордером на взлом
За жменями невызревших орешин,
За парою пустеющих скворешен,
Давно прогнивших вместе со стволом.
Запрыгал звон сбиваемых замков,
Сшибая всё, что бытом брали в дар мы.
С крыльца смотрела память, как жандармы
Вытряхивают пыль из сундуков.
Рогами сад размахивал, как лось,
Бросая в Бога косточки от вишен.
Вокруг закат набрызган был. А выше -
Угрюмое молчанье запеклось.
... Что после? Трактор тискал целину
(Разбоем жизнь попробуй огорошь-ка).
В болоте за ночь вызрела морошка.
Две юности, прижавшись у окошка,
Пытались заглянуть за бузину...
--
стекала в молчаньи покорном
апрельская талость.
с утра свежестреляным кормом
земля отъедалась.
и души - все те, что сжились с ней,
наевшись земли же,
на свет вылезали из жизней.
кто дальше, кто ближе.
2.
/... полынь и горький дым к ночлегу
Осип Мандельштам/
Когда роса бежит из бренных мест,
Оставив лист полуденному зною,
И ходики, не знавшие сиест,
Застыли над судьбиной отпускною,
Ботаник скорбно мучает латынь,
Коверкая названья молочая.
Бродить в степи в такую-то теплынь!
Но даже если крикну сгоряча я,
Куда ни глянь и сколько ни волынь -
Завёрнута в безветрие полынь,
Сама себя собою огорчая.
Напрасно к мылу тянется рука.
Тебе полжизни здесь мотать срока
И предаваться травному унынью.
И где-нибудь поближе к сорока
В бутылку с обезноженной полынью
Добавишь водки. Чтоб наверняка.
--
лампа склонилась над иском.
полночь листает дела.
степи, сверяясь со списком,
сыплют росу на тела.
павшие щерятся нище,
мятлик дрожит на цепи.
... в душу впилось корневище?
ты ж человек. потерпи...
3.
/Быть как стебель...
Марина Цветаева/
Подмёрзла жизнь, как черенок.
Нездешняя, необжитая.
Декабрь уходит из-под ног,
Слетающийся снег шатая -
И он качается, дразнясь,
В углу какой-нибудь чужбины,
Где с миром полная несвязь,
А с Господом - до половины.
В сугробы молча, как вдова,
Вмерзает сгорбленная дача.
Сквозь лица сыплются слова -
Беззвучно, ничего не знача.
Бреду не к тем, не в том, не в то -
Делиться страхом и ночлегом.
И тело прячется в пальто,
Прикидываясь человеком.
--
чьи судьбы в земле смерзались,
себя забывая в ней?
где дереву - цвет и завязь,
костям не пустить корней.
таких не хранит ложбина,
дроздовый - не ждёт - галдёж.
сосна, говорят? рябина?
да разве теперь найдёшь.
В общем цикле будет 4 тетради и эпилог. Пока степень готовности - процентов 30. Надеюсь, за полгода осилю остальное
холодно, одиноко, безысходно,ноюще тоскливо и тленно и вечно вот такие ощущения, и это прекрасно!Уважаемый автор, Вы очень красивы, про до неприличия красивы в поэзии))) спасибо
Да, не Африка... Надеюсь, отопительный сезон немного скрасит отсутствие домашнего экватора.
Спасибо :) Пойду осваивать нормы приличий :)
Прекрасные,сильные образы,острота мысли до бритвы...Катрены вытащены из туеса поэзии.Прекрасная работа.Спасибо.
Спасибо. О полынь порезаться трудно, а вот об осоку (которая еще впереди) - может и получится
Дай Бог!
Вот за этот Гербарий буду голосовать в шорте. Совершенно гениально!!!..))
Спасибо. Только тяжелый он для шорта, да и большой слишком
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
На фоне Афонского монастыря
потягивать кофе на жаркой веранде,
и не вопреки, и не благодаря,
и не по капризу и не по команде,
а так, заговаривая, говоря.
Куда повело... Не следить за собой.
Куда повело... Не подыскивать повод.
И тычется тучное (шмель или овод?),
украшено национальной резьбой,
создание и вылетает на холод.
Естественной лени живое тепло.
Истрёпанный номер журнала на пляже
Ты знаешь, что это такое. Число
ушедших на холод растёт, на чело
кладя отпечаток любви и пропажи,
и только они, и ещё кофейку.
И море, смотри, ни единой медузы.
За длинные ноги и чистые узы!
Нам каяться не в чем, отдай дураку
журнал, на кавказском базаре арбузы,
и те, по сравнению с ним на разрез —
белее крыла голодающей чайки.
Бессмысленна речь моя в противовес
глубоким речам записного всезнайки,
с Олимпа спорхнул он, я с дерева слез.
Я видел, укрывшись ветвями, тебя,
я слышал их шёпот и пение в кроне.
И долго молчал, погружённый в себя,
нам хватит борозд на господней ладони,
язык отпуская да сердце скрепя.
1988
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.