Как когда-то в сорок первом, при свече да на коленях
примостив листок на книжку, что нашёл вчера в углу
средь вещей полуподвала, я пишу тебе из плена
письмецо своё, подруга, согреваясь, как могу.
Не печалься, повторяя прошлый опыт, привыкаю
приспосабливаться к пыткам (мой палач вопит: «Враг наш!»),
вспоминая, как зарезал, сострадая, братец Каин,
а теперь, надеждой муча, дал мне лист и карандаш.
Мой сосед по подземелью мне поведал по секрету,
что видал расстрельный список тех, кто бился за Донбасс,
первым я, по кличке «Авель», он, «Хохол» – вторым, а третьим –
фантазёр, поэт с филфака, «Киборг», выходец из Ясс.
Вот и первый луч рассвета завершить письмо торопит.
Ох, как холодно и сыро – дождь струится сквозь окно.
Если не убьют сегодня, передам письмо… Чу, топот…
Знай, подруга фронтовая – я люблю тебя давно!..
Кухарка жирная у скаред
На сковородке мясо жарит,
И приправляет чесноком,
Шафраном, уксусом и перцем,
И побирушку за окном
Костит и проклинает с сердцем.
А я бы тоже съел кусок,
Погрыз бараний позвонок
И, как хозяин, кружку пива
Хватил и завалился спать:
Кляните, мол, судите криво,
Голодных сытым не понять.
У, как я голодал мальчишкой!
Тетрадь стихов таскал под мышкой,
Баранку на два дня делил:
Положишь на зубок ошибкой...
И стал жильем певучих сил,
Какой-то невесомой скрипкой.
Сквозил я, как рыбачья сеть,
И над землею мог висеть.
Осенний дождь, двойник мой серый,
Долдонил в уши свой рассказ,
В облаву милиционеры
Ходили сквозь меня не раз.
А фонари в цветных размывах
В тех переулках шелудивых,
Где летом шагу не ступить,
Чтобы влюбленных в подворотне
Не всполошить? Я, может быть,
Воров московских был бесплотней,
Я в спальни тенью проникал,
Летал, как пух из одеял,
И молодости клясть не буду
За росчерк звезд над головой,
За глупое пристрастье к чуду
И за карман дырявый свой.
1957
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
