Когда в шкафах твоих бездонных
Немало скопится скелетов,
Запри шкафы, беги из дома,
Смотри, чтоб кто-то ловкий следом
Не шмыгнул в дверь, сквозь щель не вылез,
Не выпрыгнул через окошко -
Перекрестись - твой сделан выбор,
И слёзы вытри - жребий брошен...
Ты с лёгкостью необычайной
Идёшь - и мой последний довод,
Возможно даже ерундовый,
Что всё закончится печально,
Тебя едва ли остановит -
Не излечить идей бредовых:
Кто ищет приключений новых,
Того ждут скопища чудовищ...
Но жизнь - борьба; финал известен:
Все переженятся в итоге -
Пристроен при тычинках пестик
Как пёсик при хозяйке строгой;
Детишки, бабушки и няни,
И тяжкий труд, и хлеб насущный -
О жизнь, что делаешь ты с нами!
Не жизнь, но ад какой-то сущий...
Где ты теперь, былой романтик,
Сметённый залетевшим ветром?
А ты, подруга - где твой манкий
Весёлый взгляд под чёлкой светлой?
И хоть и неисповедимы
Пути Господни, преуспели
Мы, без сомнений - победили
И обрели то, что хотели:
Вот парус, вот вдали лагуна,
Вот даль туманная, вот крупно
На ближнем плане на латуни
Воды - причал и мыс округлый,
И дом в глициниях, и яхта -
По яндекс-картам - это Ялта,
А может, Яффа, только вряд ли,
Но как-то всё-таки приятно;
Чудовищ скопища - на фото
В фейсбуке, инстаграмме, в блоге -
Но грустно что-то отчего-то -
Читаешь Белого и Блока,
И что-то вдруг с воображеньем
Внезапно странно происходит -
Победа мнится пораженьем,
Итог на удивленье сходен
С разбитым пушкинским корытом,
И звуки музыки умолкли...
А в чьём-нибудь шкафу закрытом
И твой скелет потрачен молью,
А ты, увы, не в курсе дела,
А ты об этом и не думал -
Среди других скелетов белых
Стоит как манекен из ГУМа -
А рядом, в новом гардеробе,
В просторной девственной утробе,
Висят хозяйские рубашки,
Костюмы, брюки и подтяжки...
Не проклинай судьбу в азарте:
Представь, висели б там уныло
Твои бриони и труссарди -
И ничего б не изменилось -
И ты на берегу лазурном
Вот в этих трениках и майке
Пил - может, из других мензурок,
Не кальвадос, а ром ямайский -
Какая разница? Де факто
Различий ноль. Но грустно как-то,
Что так однообразны судьбы,
Банальны так и так абсурдны;
Хоть мы герои по сюжету,
Но в том-то наш печальный фатум,
Что мы по сути те же жертвы -
О жизнь! Нет, ты не мастер фабул -
И только мрачный Уроборос
В неброских охристых узорах,
Свернувшись в круг ли, в лемнискату,
Всё ест свой хвост в лучах заката -
О Боже мой, какая скука! -
Воскликну я, ломая руки -
Какой унылый театр кукол!
А ты, судьба, так просто сука...
Москва бодала местом Лобным,
играючи, не насовсем,
с учётом точным и подробным
педагогических систем.
Москва кормила до отвала
по пионерским лагерям,
с опекою не приставала,
и слово трудное ге-рон-
то-кратия — не знали, зрели,
росли, валяли дурака.
Пройдёшься по сентябрьской прели -
глядишь, придумалась строка.
Непроизвольно, так, от сердца.
Но мир сердечный замутнён
на сутки даденного ксерокса
прикосновением времён.
Опережая на три года
всех неформалов ВКШ,
одну трагедию народа
постигла юная душа.
А нынче что же — руки в брюки,
гуляю, блин, по сентябрю,
ловлю пронзительные звуки
и мысленно благодарю.
1988
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
