- А что ты делала,
когда его не стало?
- Плакала.
И сыновей поднимала.
Вылила слёзы все,
без остатка.
И работала на три ставки.
- И всё?
А зачем же так много?
- А чтоб прокормить сыновей
(ведь войны ледяной суховей
не учитывал роста детей).
- А потом? Когда все подросли?
- А потом уже внуки пошли.
И я кормила их
за всех недоевших,
всех вырасти не успевших.
Жила в тепле,
не в декабрьском поле*.
И всю жизнь проработала в школе.
Потом и пенсия подоспела,
но без дела я не сидела -
варила варенья,
вязала платки, да косынки,
и рассылала детям посылки.
……………………………………..
- А что ж ты так рано ушла?
Коротко так пожила?
- Да ведь война не дала.
Дотянулась она. Догнала.
* - на декабрьском поле в 1941 году, под Москвой
умер от переохлаждения мой раненый дед, бабушкин муж.
Уж не за мной ли дело стало?
Не мне ль пробьет отбой? И с жизненной бразды
Не мне ль придется снесть шалаш мой и орало
И хладным сном заснуть до утренней звезды?
Пока живется нам, всё мним: еще когда-то
Нам отмежует смерть урочный наш рубеж;
Пусть смерть разит других, но наше место свято,
Но жизни нашей цвет еще богат и свеж.
За чудным призраком, который всё нас манит
И многое еще сулит нам впереди,
Бежим мы - и глаза надежда нам туманит,
И ненасытный пыл горит у нас в груди.
Но вот ударит час, час страшный пробужденья;
Прозревшие глаза луч истины язвит,
И призрак - где ж его и блеск, и обольщенья? -
Он, вдруг окостенев, как вкопанный стоит,
С закрытого лица подъемлет он забрало -
И видим мы не жизнь, а смерть перед собой.
Уж не за мной ли дело стало?
Теперь не мне ль пробьет отбой?
<1845>
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
