Перед прошлым не виноватая,
Память режет мои глаза,
Им сияет Ясиноватая
Сорок вёсен тому назад.
На железнодорожной станции,
Где стоянка из двух минут,
Ослепительные акации,
Одурманивая цветут!
Там теплынь звенит – невозможная!
И удушлив плацкартный мир,
Но торгует киоск мороженым,
А мороженое – пломбир!
И под речь проводницы бранную -
Мне ли удаль не по плечу! -
Десантированный из тамбура,
За мороженым я лечу...
______________________________
…Были дерзкими, были смелыми,
Юных вёсен глотали цвет -
Не под варварскими обстрелами,
Что влетят через сорок лет
В край, где быль моя бесноватая,
В явь, где белых акаций шёлк,
Где сияет Ясиноватая
Неразрушенная ещё…
Золотистого меда струя из бутылки текла
Так тягуче и долго, что молвить хозяйка успела:
- Здесь, в печальной Тавриде, куда нас судьба занесла,
Мы совсем не скучаем,- и через плечо поглядела.
Всюду Бахуса службы, как будто на свете одни
Сторожа и собаки, - идешь, никого не заметишь.
Как тяжелые бочки, спокойные катятся дни.
Далеко в шалаше голоса - не поймешь, не ответишь.
После чаю мы вышли в огромный коричневый сад,
Как ресницы на окнах опущены темные шторы.
Мимо белых колонн мы пошли посмотреть виноград,
Где воздушным стеклом обливаются сонные горы.
Я сказал: виноград, как старинная битва, живет,
Где курчавые всадники бьются в кудрявом порядке;
В каменистой Тавриде наука Эллады - и вот
Золотых десятин благородные, ржавые грядки.
Ну, а в комнате белой, как прялка, стоит тишина,
Пахнет уксусом, краской и свежим вином из подвала.
Помнишь, в греческом доме: любимая всеми жена,-
Не Елена - другая, - как долго она вышивала?
Золотое руно, где же ты, золотое руно?
Всю дорогу шумели морские тяжелые волны,
И, покинув корабль, натрудивший в морях полотно,
Одиссей возвратился, пространством и временем полный.
11 августа 1917, Алушта
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
