Когда от сладости Надкусанных Плодов
несвоевременно наступит несваренье,
и нагота твоя окажется мишенью
для наступивших ледниковых холодов –
недобрым словом Искусителя помянешь,
закроешь двери в приземлившийся Эдем,
стряхнёшь, как хлам, ошмётки Фиговых Эмблем,
и передашь их новой Высшей Обезьяне.
***
За неимением умений и монет
ты за прилавок встанешь – Яблочной торговкой,
наклейки яркие – "Раздор" – налепишь ловко,
не надкусив ни разу (есть иммунитет!).
И первый блин на удивление удачен!
Большая очередь из бывших злющих Ев,
в земных разборках за года поднаторев,
разобрала за полчаса весомый ящик.
Карман звенит – в нём Тридцать Порций Серебра
благодарят тебя за гаденькое дело,
и вновь на дерево с мешком ты лезешь смело,
чтоб килограммы мелодрам быстрей набрать.
Смешок нечаянный Судьба не удержала –
так звонко прыснула в капризный кулачок,
что ветка яблони не вынесла толчок –
Ньютону яблоко на голову упало...
***
...Перестаёт петлять истории тропа,
от сих до сих – лишь два коротеньких сюжета...
За карандаш схватился яблоком огретый,
и к тяготению всемирному припал.
Кряхтя под тяжестью антоновки осенней,
торговка медленно бредёт в глухой кишлак,
и думу думает: "Ну надо же! ... Простак!
Или какой-нибудь свихнувшийся священник?"
(И да простят меня церквей апологеты:
но Бог и Церковь – это разные планеты)
Сюжет второй, скажу я вам, был очень прост:
когда внимание к науке ослабело
под перекрёстным спело-яблочным обстрелом –
решил Ньютон сакраментальнейший вопрос,
и, взявшись за руки с Прекрасной Героиней,
так сладко пахнущей Плодами и Грехом,
на кучерявых облаках – вдвоём, верхом! –
покинул Землю. Так сложились половины,
но не сложился мировой, увы, закон
о тяготении сердец к родной планете.
Вы сами можете нечаянно заметить –
как над Землёй парит влюблённых легион.
***
И чтоб от сладости Надкусанных Плодов
не наступило, как расплата, несваренье –
не дожидайтесь перекрёстных холодов
под градом яблочно-отчаянных сражений.
А здесь жил Мельц. Душа, как говорят...
Все было с ним до армии в порядке.
Но, сняв противоатомный наряд,
он обнаружил, что потеют пятки.
Он тут же перевел себя в разряд
больных, неприкасаемых. И взгляд
его померк. Он вписывал в тетрадки
свои за препаратом препарат.
Тетрадки громоздились.
В темноте
он бешено метался по аптекам.
Лекарства находились, но не те.
Он льстил и переплачивал по чекам,
глотал и тут же слушал в животе.
Отчаивался. В этой суете
он был, казалось, прежним человеком.
И наконец он подошел к черте
последней, как мне думалось.
Но тут
плюгавая соседка по квартире,
по виду настоящий лилипут,
взяла его за главный атрибут,
еще реальный в сумеречном мире.
Он всунул свою голову в хомут,
и вот, не зная в собственном сортире
спокойствия, он подал в институт.
Нет, он не ожил. Кто-то за него
науку грыз. И не преобразился.
Он просто погрузился в естество
и выволок того, кто мне грозился
заняться плазмой, с криком «каково!?»
Но вскоре, в довершение всего,
он крепко и надолго заразился.
И кончилось минутное родство
с мальчишкой. Может, к лучшему.
Он вновь
болтается по клиникам без толка.
Когда сестра выкачивает кровь
из вены, он приходит ненадолго
в себя – того, что с пятками. И бровь
он морщит, словно колется иголка,
способный только вымолвить, что "волка
питают ноги", услыхав: «Любовь».
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
