Вечер. В испуге взметнулись
голуби с крыши,
«Кыш!» им
крикнул дворник поддатый,
брякнул вдогонку глупость
матом неслышно
«… ишь ты!»,
шкалик в карман припрятав…
Сверху налитым кровью
глазом Селены
гневно
кто-то глядел сквозь тучи
зорко, смотрел он словно
даже сквозь стены,
где мы
не становились лучше…
Те же шуты, что прежде,
выбрав путь в старость,
маясь,
злобно друг друга гробим,
в глупой своей надежде,
буркнув «Так сталось!»,
жалость
вызвать, идя за гробом…
Полночь. Закрылось веко,
тучи сомкнулись,
с улиц
смыли грязь слёзы неба…
Вот бы и человекам
кто-то смахнул и
ту слизь,
что тянет души в небыль!
***
Утро. С небес серафимы,
радуясь этим
светом,
так же, как накануне,
шелестом шестикрылым,
еле приметным
ветром,
жизнь в этот Мир вдохнули…
Кто-то на горизонте,
с неба покровы
сдёрнув,
вспыхнул полоской нимба,
ласковым стал и скромным,
светит в трущобы,
чтобы
люди прозреть смогли бы…
Но в лабиринтах судеб
путь бездорожен,
сложен
долею непростою.
Всё, что когда-то будет,
вычислить можем,
всё же
Мир познаётся болью…
Полдень. Восстав в зените,
Солнце, лучами
жаля,
вышним пылает жаром…
Вот бы в пылу наитий
вызрели, стали
сами
светом для Мира ярым!..
Я бы не "делал" Советов, если б ты не ДЕЛАЛ ПОЭЗИЮ, ты поэт, и синтаксис твой от Рапсодов, но не от евнухов языка, что дают вонючую пищу из дешевых забегаловок, но у мак-дональдсов публики больше из-за Дешевизны, но: лучше помри от голода, чем есть пищу, что похожа на жвачку и можно выдувать пузыри...
Даже в одном предложении ты столько смыслов передал, что мне пришлось и покраснеть, и засветиться от радости, и в словарь заглянуть о рапсодах, и почувствовать изжогу от воспоминаний дешевизны духовных забегаловок и настоящего пузыревыдувательства духовных импотентов и евнухов языка.
Спасибо! :о)
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Я из земли, где все иначе,
Где всякий занят не собой,
Но вместе все верны задаче:
Разделаться с родной землей.
И город мой — его порядки,
Народ, дома, листва, дожди —
Так отпечатан на сетчатке,
Будто наколот на груди.
Чужой по языку и с виду,
Когда-нибудь, Бог даст, я сам,
Ловя гортанью воздух, выйду
Другим навстречу площадям.
Тогда вспорхнет — как будто птица,
Как бы над жертвенником дым —
Надежда жить и объясниться
По чести с племенем чужим.
Но я боюсь за строчки эти,
За каждый выдох или стих.
Само текущее столетье —
На вес оценивает их.
А мне судьба всегда грозила,
Что дом построен на песке,
Где все, что нажито и мило,
Уже висит на волоске,
И впору сбыться тайной боли,
Сердцебиениям и снам —
Но никогда Господней воли
Размаха не измерить нам.
И только свет Его заката
Предгрозового вдалеке —
И сладко так, и страшновато
Забыться сном в Его руке.
1984
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.