Сизое время накрытое тазом,
Страстью звучащее разом за разом,
С розовым заревом неба похмельного,
По характерному признаку вверено
Нам, и отмерено, в общем, намерено -
Темного, томного, сладко постельного
Утра, рассвета, цветастого мира,
Ра, постучавшего в окна квартиры
Лучиком трепетным, отсветом робким,
Вдруг, оживившим цветы и одежду,
Павшую замертво в сумерках между
Стульев и пастью открытой коробки,
Муху жужжащую в озере стопки,
Пробку и штопор, бутылку кагора,
И котофея большого Егора,
Спящего мирно в наших ногах,
И наготу твою, милая... Ах!
Голое тело, бесполое, полое, грязное
В мусорный ящик не влезло — и брошено около.
Это соседи, отъезд своей дочери празднуя,
Выперли с площади куклу по кличке Чукоккала.
Имя собачье её раздражало хозяина.
Ладно бы Катенька, Машенька, Лизонька, Наденька...
Нет ведь, Чукоккалой, словно какого татарина,
Дочка звала её с самого детского садика.
Выросла дочка. У мужа теперь в Лианозове.
Взять позабыла подругу счастливого времени
В дом, где супруг её прежде играл паровозами
И представлялся вождём могиканского племени.
Голая кукла Чукоккала мёрзнет на лестнице.
Завтра исчезнет под влажной рукою уборщицы.
Если старуха с шестого — так та перекрестится.
А молодая с девятого — и не поморщится.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
