Двести дней над землей пролетело дождями, листвой
Отстреляло в закатах сгоревшего заживо лета,
Вот и осень-старуха степенно идет на покой,
Осыпает листву с голых лип, как шеренги скелетов
Голых лип, старых лип,
А стучанье Твоих каблучков
Пробуждает от спячки...
В осенний
порыв
листопада
Круговерть навсегда желтозлатых потухших зрачков,
В золотистое танго, осеннего ветра торнадо…
….Сколько раз пробегала больным невезучим окном?
Не спеша проходила,
А чаще волшебно и тихо?
Сколько раз бередила в норе за туманным стеклом
Молодое дрожащее, в спину слезящее лихо!
На тебя поглазеет - потом на ладоши глядит,
И перстами одной - на другой лепестки загибает,
Безымянный,
мизинец...
Своим одиночеством сыт,
Он трясет головой и сентябрь-октябрь считает.
Вот один пролетел, а за ним и другой, на лицо
Лепестками сложенные пальцы; А много ли мало?
Вместо глаз горемычных остались круги без концов,
Два слезливых кружка, два нуля без конца и начала....
.
А потом безутешно берется бумагу просить
Рассказать-объяснить, что бумаге самой непонятно.
Как безумный паук - теребит бесконечную нить
Как бессмыслицы ткач – расставляет чернильные пятна
На бумажном листе, на квадратном бумажном листе.
На квадратном листе, на бессмысленном поле бумажном,
Как окошко - квадратном,
и белом,
как будто постель...
На последнем клочке листопада, еще не упавшем:
« Всякий срок на земле имеет свое окончанье.»
Если б было бы так, то любая беда - не беда…
Или я заключен и живу сам себе в наказанье,
И тружусь для того, что на деле не стоит труда?!
Пусть...
Не прочь убегаю, чтоб даром не сгинуть безвестно.
Бесполезно свое драгоценное время проведший,
Я опять распускаю в руке пятипалую бездну,
Розу Времени нового, милая,
Твой Сумасшедший.»
До восхода успели одеться,
За едой второпях рассвело.
На крыльцо выносили Младенца,
Подавали Марии в седло.
И шагнул за ворота Иосиф,
Мимолетного взгляда не бросив
На глухое спросонок село.
Петухи отгорланили зорю,
Гарнизону вручили приказ.
И вошли в обреченную зону,
Облеченные сталью кирас.
Вифлеем пробуждался дворами,
И привычно младенцы орали,
Как и в прежние годы не раз.
Поначалу входили, робея,
Ковыряли копьем как-нибудь.
И бросалась, рыча, Ниобея,
Словно рысь, на железную грудь.
И, обрызганы соком соленым,
По ребячьим мозгам несмышленым
Пролагали отчетливый путь
Виноградари царского сада,
Трудолюбием поражены.
А Иосиф семейное стадо
Уводил по тропе тишины,
По дороге, петляющей круто,
Предъявляя агентам "Сохнута"
Долгожданную визу Жены.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
