Я проживаю в сказках. Ты? Раздаёшь здоровье,
Туго затянем пояс. Сорваны календари.
На золочённой коже маленький след любови-
Крошечная татушка. Строчка из попурри
Рвёшься из рук. Как камень. Что ты такой тяжелый?
Где ты купил плацкарту? Кто начертил маршрут?
Плачут дубы сомнений. И прорастает желудь
В деревце откровений. Счастье-Сизифов труд.
Встану перед тобою. И попрошу прощения,
Что отпускаю навечно. Кажется, что легко,
Грусть прошивает иглою стопку стихотворений,
Сердце моё-граната. С сорванною чекой.
Проводы. Тризны. Оркестры. И откровенность грусти,
Высшая мера за сотни мелких прививок лжи.
Пусто в складах волнений. В наших кроватях пусто.
Цепи пила терзает. Скрежет. Прощай! Вжик-вжик...
Когда я утром просыпаюсь,
я жизни заново учусь.
Друзья, как сложно выпить чаю.
Друзья мои, какую грусть
рождает сумрачное утро,
давно знакомый голосок,
газеты, стол, окошко, люстра.
«Не говори со мной, дружок».
Как тень слоняюсь по квартире,
гляжу в окно или курю.
Нет никого печальней в мире —
я это точно говорю.
И вот, друзья мои, я плачу,
шепчу, целуясь с пустотой:
«Для этой жизни предназначен
не я, но кто-нибудь иной —
он сильный, стройный, он, красивый,
живёт, живёт себе, как бог.
А боги всё ему простили
за то, что глуп и светлоок».
А я со скукой, с отвращеньем
мешаю в строчках боль и бред.
И нет на свете сожаленья,
и состраданья в мире нет.
1995, декабрь
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
