В горниле изумрудного исчезла с головой
Девчушка, но внезапно и невинно
Является, исполнена цветами и травой:
Дыханье роз на стебле розмарина.
Еще кувшином радости светло прольется плач,
А тело — то легко, то непослушно,
И чтит предначертание, как прилетевший грач,
Весну переносящий простодушно.
Застегивая запонкой мгновения объем,
Пространство, подрастая, примеряет:
То резво мчится взапуски с потешным юным псом,
То, в тишину закутавшись, читает.
В упрямстве и покорности пленительно права,
Душой недосягаемо взрослеет.
Стеснительно сияет полнотою естества
И свет Непостигаемого сеет.
На четверых нетронутое мыло,
Семейный день в разорванном кругу.
Нас не было. А если что и было –
Четыре грустных тени на снегу.
Там нож упал – и в землю не вонзится.
Там зеркало, в котором отразиться
Всем напряженьем кожи не смогу.
Прильну зрачком к трубе тридцатикратной –
У зрения отторгнуты права.
Где близкие мои? Где дом, где брат мой
И город мой? Где ветер и трава?
Стропила дней подрублены отъездом.
Безумный плотник в воздухе отвесном
Огромные расправил рукава.
Кто в смертный путь мне выгладил сорочку
И проводил медлительным двором?
Нас не было. Мы жили в одиночку.
Не до любви нам было вчетвером.
Ах, зеркало под суриком свекольным,
Безумный плотник с ножиком стекольным,
С рулеткой, с ватерпасом, с топором.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.