То ли это хороню я всё своих мертвецов,
То ли это мертвецы всё отпевают меня.
Чинно курят за дверями под камланье " часов",
Зеркала закрыв платками почём зря не шумят.
Они взяли бы меня в свой расчудесный Ростов,
Где ракеты на подводных и вино на разлив.
Только вечны эти тихие напевы "часов",
И у Бога мёртвых нет, по ходу я пока жив.
Видно я ещё брутален словно мартовский кот,
Посмотрите мне в глаза, снимите медный пятак.
Будут вечными "часы", а значит дайте мне ток -
Ведь у Бога мёртвых нет, а значит дайте мне знак.
Нескушного сада
нестрашным покажется штамп,
на штампы досада
растает от вспыхнувших ламп.
Кондуктор, кондуктор,
ещё я платить маловат,
ты вроде не доктор,
на что тебе белый халат?
Ты вроде апостол,
уважь, на коленях молю,
целуя компостер,
последнюю волю мою:
сыщи адресата
стихов моих — там, в глубине
Нескушного сада,
найди её, беженцу, мне.
Я выучил русский
за то, что он самый простой,
как стан её — узкий,
как зуб золотой — золотой.
Дантиста ошибкой,
нестрашной ошибкой, поверь,
туземной улыбкой,
на экспорт ушедшей теперь
(коронка на царство,
в кругу белоснежных подруг
алхимика астра,
садовника сладкий испуг),
улыбкой последней
Нескушного сада зажги
эпитет столетний
и солнце во рту сбереги.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
