Она, кто стАтью источала
Дыханье дальнего Днепра,
Не задержалась у причала
Моей постели до утра
В пустой двухкомнатной квартире,
Какую барски я снимал…
И в лоджиевом карантине
Курорт сводил меня с ума.
Она, с кем с душного полудня
Сбежали мы в лазурный рай,
Порывы все мои и «блудни»
Отринула не невзначай…
Но, грусть не выдавший нисколько,
Глушил я зря сердечный стук,
И от касаний наших скользких
В воде - захватывало дух!
…Она плескалась в акварелях
Прогретых волн – полунага…
И на губах её горели
И янтари, и жемчуга.
И я шалел от брызг и капель,
Нектар которых бы испил
С лица славянки этой, кАбы
События не торопил.
Её - восторженную чайку -
Ласкало море, а не я!
А я, влюблённый и случайный,
Был в роли ржавого буя,
Обросшего зелёной тиной,
Прибившегося сиро к ней…
Но - солнце!.. Солнце нам светило,
ХитрО подмигивая мне!
И волны пели и качали
Её пленительную плоть,
И все сердечные печали
Мои летели, будто прочь…
И, со стихиями не споря,
Плыл рядом с нею – я, не я…
И пахло женщиной и морем
До головокружения...
Бумага терпела, велела и нам
от собственных наших словес.
С годами притёрлись к своим именам,
и страх узнаванья исчез.
Исчез узнавания первый азарт,
взошло понемногу быльё.
Катай сколько хочешь вперёд и назад
нередкое имя моё.
По белому чёрным сто раз напиши,
на улице проголоси,
чтоб я обернулся — а нет ни души
вкруг недоуменной оси.
Но слышно: мы стали вась-вась и петь-петь,
на равных и накоротке,
поскольку так легче до смерти терпеть
с приманкою на локотке.
Вот-вот мы наделаем в небе прорех,
взмывая из всех потрохов.
И нечего будет поставить поверх
застрявших в машинке стихов.
1988
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
Авторизация
Камертон
