Ах, оставьте, оставьте…
остыли
поэтические протуберанцы.
Просто так расскажу, потому что
ни черта вы не помните или
ни черта вы не знаете.
Были…
и каникулы, и деревушка…
Ах, оставьте, оставьте смеяться,
сантименты, мол, ясное дело,
мол, у каждого есть такая –
над рекой луговой, на горке…
В общем, мы, ленинградские девы,
(что ж так сердце … не отпускает?)
в сельский клуб «на кино» и на танцы,
километров за пять, просёлком
устремлялись туда.
Время плыло –
муть «застойная» (так говорилось),
и рулил «бровеносец в потёмках»,
и привычная бедность…
Однако,
там впервые являлся Лорка
в чёрно-белом «Кровавой свадьбы»,
«… лепесточек, конь взял и заплакал…»,
без конца обрывалась плёнка,
ржали парни, да шикали бабы…
…
Ах, гитара – испанская страсть!
И «далёко» же было «итить».
Да ещё, на обратном пути
темнотища – хоть выколи глаз,
но испытанные остряки –
деревенские – провожали,
и на тропке, что вдоль реки,
с ног мы стряхивали сандалии…
…
Бывший (тоже) Карлмаркс (тьфу, язык поломаешь) штадт,
Шлосс-отель… Не уснуть – сука-память неволит
( «софья власьевна»… барский запущенный сад…) –
фантомные боли…
Отказом от скорбного перечня - жест
большой широты в крохоборе! -
сжимая пространство до образа мест,
где я пресмыкался от боли,
как спившийся кравец в предсмертном бреду,
заплатой на барское платье
с изнанки твоих горизонтов кладу
на движимость эту заклятье!
Проулки, предместья, задворки - любой
твой адрес - пустырь, палисадник, -
что избрано будет для жизни тобой,
давно, как трагедии задник,
настолько я обжил, что где бы любви
своей не воздвигла ты ложе,
все будет не краше, чем храм на крови,
и общим бесплодием схоже.
Прими ж мой процент, разменяв чистоган
разлуки на брачных голубок!
За лучшие дни поднимаю стакан,
как пьет инвалид за обрубок.
На разницу в жизни свернув костыли,
будь с ней до конца солидарной:
не мягче на сплетне себе постели,
чем мне - на листве календарной.
И мертвым я буду существенней для
тебя, чем холмы и озера:
не большую правду скрывает земля,
чем та, что открыта для взора!
В тылу твоем каждый растоптанный злак
воспрянет, как петел ледащий.
И будут круги расширятся, как зрак -
вдогонку тебе, уходящей.
Глушеною рыбой всплывая со дна,
кочуя, как призрак - по требам,
как тело, истлевшее прежде рядна,
как тень моя, взапуски с небом,
повсюду начнет возвещать обо мне
тебе, как заправский мессия,
и корчится будут на каждой стене
в том доме, чья крыша - Россия.
июнь 1967
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
