Не рвется пристрастившееся сердце.
Секунды тянутся… внезапный холод… тьма…
Нет, то- не смерть, лишь темнота и ветер...
И безысходность. Тихая мольба
К Всевышнему, который, всё же, выше,
Утех, забав, грехов и воронья,
Что загалдит, когда с надрывным воплем
Металл вонзится в землю, унеся
Лишь горстку жизней. Мало ль их на свете?
Им крест нести, но почему моя,
Сейчас закончится???!!!… Так страшен стылый ветер,
Так сумрачна погостов тишина.
На розвальнях, уложенных соломой,
Едва прикрытые рогожей роковой,
От Воробьевых гор до церковки знакомой
Мы ехали огромною Москвой.
А в Угличе играют дети в бабки
И пахнет хлеб, оставленный в печи.
По улицам меня везут без шапки,
И теплятся в часовне три свечи.
Не три свечи горели, а три встречи —
Одну из них сам Бог благословил,
Четвертой не бывать, а Рим далече,
И никогда он Рима не любил.
Ныряли сани в черные ухабы,
И возвращался с гульбища народ.
Худые мужики и злые бабы
Переминались у ворот.
Сырая даль от птичьих стай чернела,
И связанные руки затекли;
Царевича везут, немеет страшно тело —
И рыжую солому подожгли.
Март 1916
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
