Я писала стихи про Победу,
А в городе плакали.
В каждом доме «Землянка»
Вспомянута нынче была.
И смотрел «Детский мир» на меня
Разноцветными танками,
И меж стекол оконных, как мессер,
Жужжала пчела.
А в застолье хмельном
В темно-синем костюме бостоновом,
Припадая к старухиным,
Некогда пышным, плечам:
Незастенчиво,
Хрипло,
Натужно,
Протяжно,
Со стонами
Пел солдат и медалями ратными
Скупо бренчал.
А еще он плясал.
И его деревянная правая
Попадала не в такт
И стучала о пол тяжело.
А жена его
Гладила пальцами скатерть и плакала,
А вдова его друга шептала: «Тебе повезло...»
Меня любила врач-нарколог,
Звала к отбою в кабинет.
И фельдшер, синий от наколок,
Во всем держал со мной совет.
Я был работником таланта
С простой гитарой на ремне.
Моя девятая палата
Души не чаяла во мне.
Хоть был я вовсе не политик,
Меня считали головой
И прогрессивный паралитик,
И параноик бытовой.
И самый дохлый кататоник
Вставал по слову моему,
Когда, присев на подоконник,
Я заводил про Колыму.
Мне странный свет оттуда льется:
Февральский снег на языке,
Провал московского колодца,
Халат, и двери на замке.
Студенты, дворники, крестьяне,
Ребята нашего двора
Приказывали: "Пой, Бояне!" –
И я старался на ура.
Мне сестры спирта наливали
И целовали без стыда.
Моих соседей обмывали
И увозили навсегда.
А звезды осени неблизкой
Летели с облачных подвод
Над той больницею люблинской,
Где я лечился целый год.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
