Мой Гумилёв не дожил до ГУЛАГа,
До урок, марширующих, что рать,
До мест, где заключённый, как собака,
Свой жалкий пай пытается урвать,
До голода, до заковских вагонов,
До рельсов, уходящих в никуда,
До низостных шаблонных эпигонов
Его литературного труда,
До Ани, утопающей в блокаде,
До Лены, умирающей в нигде,
До типовых хрущёвок в Ленинграде,
До седины в обвислой бороде,
До строящих амурскую дорогу
В бескрайних рамках нового пути.
Мой Гумилёв не дожил. Слава Богу.
Какое счастье – вовремя уйти.
А я смотрю на мир и мне противны
Политкорректность, ложь, кирпичность лбов,
Поп-звёзды, графоманы и кретины,
Синдром освободившихся рабов,
Излишняя – до глупости – свобода,
Ударившая, как электрошок.
Иосиф Бродский умер. Слава Богу.
Пожалуй, тоже вовремя ушёл.
Я улыбнусь, махну рукой
подобно Юрию Гагарину,
со лба похмельную испарину
сотру и двину по кривой.
Винты свистят, мотор ревет,
я выхожу на взлет задворками,
убойными тремя семерками
заряжен чудо-пулемет.
Я в штопор, словно идиот,
зайду, но выхожу из штопора,
крыло пробитое заштопано,
пускаюсь заново в полет.
Пускаясь заново в полет,
петлю закладываю мертвую,
за первой сразу пью четвертую,
поскольку знаю наперед:
в невероятный черный день,
с хвоста подбит огромным ангелом,
я полыхну зеленым факелом
и рухну в синюю сирень.
В завешанный штанами двор
я выползу из кукурузника...
Из шлемофона хлещет музыка,
и слезы застилают взор.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
