А мир ревёт, по-прежнему ревёт, круговорот, разброд, круговорот вещей в природе, воздуха в пространстве. Машины мчатся, грохают станки, я – в русле человеческой реки, слова летят, летят из-под руки, как звёзды в объективе папарацци.
А я пишу, по-прежнему пишу, я – нарушитель, искромётный шут, словами попирающий тиранов. Сказать нельзя, но и молчать невмочь, здесь тишина, там рёв, там – день, тут – ночь, моя строка заточена, как нож, всё – диссонанс, и это очень странно.
А ты молчишь, по-прежнему молчишь, я говорю: возьми мои ключи, потом под дверью не стоять напрасно. Зачем тебе – пусть будет лишний рейс, и ты, серьёзно сделав poker-face, опять молчишь, моя смешная Грэйс.
Не жалею, не зову, не плачу,
Все пройдет, как с белых яблонь дым.
Увяданья золотом охваченный,
Я не буду больше молодым.
Ты теперь не так уж будешь биться,
Сердце, тронутое холодком,
И страна березового ситца
Не заманит шляться босиком.
Дух бродяжий! ты все реже, реже
Расшевеливаешь пламень уст
О моя утраченная свежесть,
Буйство глаз и половодье чувств.
Я теперь скупее стал в желаньях,
Жизнь моя? иль ты приснилась мне?
Словно я весенней гулкой ранью
Проскакал на розовом коне.
Все мы, все мы в этом мире тленны,
Тихо льется с кленов листьев медь...
Будь же ты вовек благословенно,
Что пришло процвесть и умереть.
1921
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.