Сегодня спешился мой всадник
у дальних призрачных болот:
веду его набегам счёт,
и каждый - мой кураж и праздник.
И вдохновения успех,
коль не пропал кураж в болотах,
и удивительное что-то
на свет родится, как на грех.
Моё спелёнутое «завтра»,
моё умершее «вчера» -
наверно, каяться пора,
и кушать постное на завтрак?
Мой всадник - мой скоромный стих,
всосавший кровь солёной вены,
такой бесстыдно-откровенный,
ну и живущий только миг.
Моё нескромное признанье
не осуждайте впопыхах:
вся жизнь моя в моих стихах,
я, как пчела летит за данью,
за вдохновением своим
лечу хоть в небо, хоть в болото,
и стих лелею семисотый.
А жизни бег неумолим!
Колокольный звон над Римом
кажется почти что зримым,-
он плывет, пушист и густ,
он растет, как пышный куст.
Колокольный звон над Римом
смешан с копотью и дымом
и с латинской синевой,-
он клубится, как живой.
Как река, сорвав запруду,
проникает он повсюду,
заливает, глушит, топит
судьбы, участи и опыт,
волю, действия и думы,
человеческие шумы
и захлестывает Рим
медным паводком своим.
Колокольный звон над Римом
кажется неутомимым,-
все неистовей прилив
волн, идущих на прорыв.
Но внезапно миг настанет.
Он иссякнет, он устанет,
остановится, остынет,
как вода, куда-то схлынет,
и откатится куда-то
гул последнего раската,-
в землю или в небеса?
И возникнут из потопа
Рим, Италия, Европа,
малые пространства суши -
человеческие души,
их движения, их трепет,
женский плач и детский лепет,
рев машин и шаг на месте,
шум воды и скрежет жести,
птичья ярмарка предместий,
милой жизни голоса.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
