Сначала ушли глаза.
Наверное, в комнате
пыль закончилась, –
книги – ни одной нечитанной, надо же…
Зато пахнет тире-роризмом,
спотыканиями апострофов,
расставленными на кладбищах точками,
кирпичными душами – таким антиглянцевым вкладышем,
что уходят и пальцы –
трогать
эту замшелую кладку,
рисовать на ней пузырьки утопленников, современное дымное граффити…
Губы
отказываются обсасывать четыре леденца стен,
губам – слишком сладко,
лёгким – слишком широко в этой переполненной нессями заводи грамоты, -
уходят тоже…
Остаётся ухо,
раздетое до рубашки,
остаются ступни, пропускающие сквозь себя воду, чтобы стоять на ней,
остаётся
помадный засос на пластмассово-сонной чашке,
муляж квартиры, шрамированный колючим языком солнца,
ничейная кошка, играющая выпадающими из страниц солдатиками,
призрак телефона, разговаривающий со своими гудками неопределённо-звенящим голосом,
отражение девушки в каком-то смиренно-смирительном халатике,
собирающей руками осколки прошлого,
то есть,
пытающейся поймать заколкой
непослушные волосы,
- невыразительное лицо,
молельно-матерная речевая фигура,
теряющая последние формы – от этого
ей почему-то так легко, так радостно,
словно безнадёжно больному,
поглаживающему по холке комнатный, как домашняя температура,
не тронутый пылью градусник.
он думал все путем там бог и петр с отмычкой
умру себе чуток и электричка в рай
он полагал что жизнь была дурной привычкой
а вышло так что хоть вообще не умирай
здесь где в имущество превращены все люди
порочным был расчет на истеченье лет
где арфы эти все и созерцанье сути
ни звука и никто не зажигает свет
вот крупская его в трагической одежде
или дружбан в соплях печально кычет речь
а он совсем не там где представлялось прежде
он в месте где не встать кому однажды лечь
наслушался страстей о сказочном еврее
считал что жизнь трамплин а дальше все легко
вот он лежит в гробу и кто его мертвее
спросите у него он умер или кто
снаружи солнышко в траве шурует ежик
большой набор жуков вверху комплект комет
противно умирать давайте жить кто может
а кто не может жить того на свете нет
и разве плохо нам и разве так уж нужно
скончаться насмерть ради радости врага
как глупо умирать пока живые дружно
смешно воображать жемчужные врата
мы все выпускники нам больше бог не завуч
нет с ключиком ни буратино ни петра
пускай вся жизнь твоя была лишь сказка на ночь
она хорошая пусть длится до утра
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.