Любая целостность хрупка.
Прикрыв медовые бока
от солнцежарого июля
листом, сомлевшим на ветру,
созрело яблоко к утру —
но не сбылось, убито пулей.
А может, было всё не так,
и яблоко убил червяк,
измученный своей любовью?
Он, оставляя склизкий след,
ползёт туда, где гаснет свет,
где свежий яблоневый цвет
в слезах возложат к изголовью.
Пусть яблоко сожрал червяк,
но, Боже, как же сделать так,
чтоб зря не лился сок кровавый?
Живая целостность хрупка —
пульсируют её бока,
пока под солнцем млеют травы.
Осень
выгоняет меня из парка,
сучит жидкую озимь
и плетется за мной по пятам,
ударяется оземь
шелудивым листом
и, как Парка,
оплетает меня по рукам и портам
паутиной дождя;
в небе прячется прялка
кисеи этой жалкой,
и там
гром гремит,
как в руке пацана пробежавшего палка
по чугунным цветам.
Аполлон, отними
у меня свою лиру, оставь мне ограду
и внемли мне вельми
благосклонно: гармонию струн
заменяю - прими -
неспособностью прутьев к разладу,
превращая твое до-ре-ми
в громовую руладу,
как хороший Перун.
Полно петь о любви,
пой об осени, старое горло!
Лишь она своей шатер распростерла
над тобою, струя
ледяные свои
бороздящие суглинок сверла,
пой же их и криви
лысым теменем их острия;
налетай и трави
свою дичь, оголтелая свора!
Я добыча твоя.
1971
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.