Множество люстр
в опустевшем зале
ещё не погашены.
Ловишь чувств
оставшиеся кристаллы:
с лёгким покашливанием
возвращающиеся тени
сыгранных партий,
дуэтов, арий.
Восходят на ступени
в странном азарте,
как в колумбарий.
Приносят тени цветов,
поникших давно,
бездушно-лживых.
Но оркестр играть готов.
Ему всё равно.
Они все ещё живы.
Когда погребают эпоху,
Надгробный псалом не звучит,
Крапиве, чертополоху
Украсить ее предстоит.
И только могильщики лихо
Работают. Дело не ждет!
И тихо, так, господи, тихо,
Что слышно, как время идет.
А после она выплывает,
Как труп на весенней реке, —
Но матери сын не узнает,
И внук отвернется в тоске.
И клонятся головы ниже,
Как маятник, ходит луна.
Так вот — над погибшим Парижем
Такая теперь тишина.
5 августа 1940,
Шереметевский Дом
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
