Ты знаешь, что будет: не мне толковать стигматы,
Не мне объяснять их значенье таким, как ты.
Когда-нибудь дети возьмутся за автоматы,
На месте Москвы строя город своей мечты.
На старых высотках взрастят огневые точки,
Метро перекроют: здоровье — в ходьбе пешком —
И вытравят ленточным методом на поточке
Любого, кто детям покажется стариком.
У всех будет чёткое право на выбор казни,
Страшащимся дыбы, пожалуйста: вот петля,
Удачной вам смерти, хорошей, большой и разной,
Удачного старта ракеты «земля — земля».
Все будут ходить по назначенным им маршрутам,
Сойдёшь с тротуара — и сразу же под топор.
Не дай тебе Бог опоздать на одну минуту
К рабочему месту — предатель, шпион и вор.
И все будут счастливы, мальчики на параде,
Мужчины в литейке и женщины за сукном,
Поскольку, мне кажется, выше всех демократий
Система, в которой все думают об одном.
Система, в которой ты — капля в большом потопе
И просто плывёшь, безотчётно потоп любя,
Поскольку, я думаю, выше любых утопий
Такая система, где думают за тебя.
Осталась неделя, а далее — развернётся
Семнадцатый год номер два, суета, разброд
Ты думаешь, что? Кто-то скажет тебе бороться?
Ты думаешь, кто-то скомандует, мол, вперёд?
Ты будешь молчать, успокоится, утрясётся,
Железный порядок, работа, любовь и честь:
Свобода не в том, чтобы видеть, как светит Солнце,
А в том, чтобы знать, что оно всё же где-то есть.
Ты думаешь, ты не привыкнешь к стрелкам на башнях,
К публичным сожжениям, к выстрелам по толпе,
Ты думаешь, это чудовищно, мерзко, страшно,
Ты думаешь будет вот так одному тебе?
Поверь, ты привыкнешь, обыденным станет лагерь,
Найдёшь себе женщину с родинкой у виска
И будешь с ней жить, приносить ей пайки в бумаге
И трахать её, точно трахаешь дочь врага.
Сухое левантинское лицо,
упрятанное оспинками в бачки.
Когда он ищет сигарету в пачке,
на безымянном тусклое кольцо
внезапно преломляет двести ватт,
и мой хрусталик вспышки не выносит:
я щурюсь; и тогда он произносит,
глотая дым при этом, "виноват".
Январь в Крыму. На черноморский брег
зима приходит как бы для забавы:
не в состояньи удержаться снег
на лезвиях и остриях агавы.
Пустуют ресторации. Дымят
ихтиозавры грязные на рейде.
И прелых лавров слышен аромат.
"Налить вам этой мерзости?" "Налейте".
Итак - улыбка, сумерки, графин.
Вдали буфетчик, стискивая руки,
дает круги, как молодой дельфин
вокруг хамсой заполненной фелюки.
Квадрат окна. В горшках - желтофиоль.
Снежинки, проносящиеся мимо.
Остановись, мгновенье! Ты не столь
прекрасно, сколько ты неповторимо.
январь 1969
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
