Я не откажусь снова прожить свою жизнь от начала до конца. Я только попрошу права, которым пользуются авторы: исправить во втором издании ошибки первого
Навеяно песней Владимира Высоцкого "Москва-Одесса"
Лечу я из Москвы "Аэрофлотом"
В далекий, жаркий, город Тель-Авив.
И вдруг, невольно, словно мимолетом,
Припомнились слова мне и мотив
Той песни про полет Москва-Одесса,
Что спел Высоцкий много лет назад,
О непогоде, о задержке рейса,
О том, как улететь он был бы рад.
Бард пел о том, как грустно и обидно,
Что все другие улетают, вот.
А он застрял и это очевидно.
"Опять не выпускают самолет".
А мы летим - комфорт и кофе, пресса,
Сон в мягких креслах, столик, монитор.
И ходят по салону стюардессы
Не в синем, в красном, все, как на подбор.
Там самолет в Одессу не пускали.
У нас же все, совсем, наоборот -
Мы мчимся, с ветром, голубые дали,
Приятен и спокоен наш полет.
Пусть где-то полоса дождя и града,
Мороз и гололед, посадки нет.
Пусть где-то снег, но мне туда не надо.
Меня ждут море, пляж и солнца свет.
Одесную одну я любовь посажу
и ошую — другую, но тоже любовь.
По глубокому кубку вручу, по ножу.
Виноградное мясо, отрадная кровь.
И начнётся наш жертвенный пир со стиха,
благодарного слова за хлеб и за соль,
за стеклянные эти — 0,8 — меха
и за то, что призрел перекатную голь.
Как мы жили, подумать, и как погодя
с наступлением времени двигать назад,
мы, плечами от стужи земной поводя,
воротимся в Тобой навещаемый ад.
Ну а ежели так посидеть довелось,
если я раздаю и вино и ножи —
я гортанное слово скажу на авось,
что-то между «прости меня» и «накажи»,
что-то между «прости нас» и «дай нам ремня».
Только слово, которого нет на земле,
и вот эту любовь, и вот ту, и меня,
и зачатых в любви, и живущих во зле
оправдает. Последнее слово. К суду
обращаются частные лица Твои,
по колено в Тобой сотворённом аду
и по горло в Тобой сотворённой любви.
1989
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
