Серый город плывет словно мартовский лед.
Разъедает следы -- нас никто не рассудит.
(Я в розетку налил яркий солнечный мед).
Раз не знает никто, так никто не осудит.
Желтый глаз офарфоренный помнит весну --
майский дар от пчелиного щедрого улья.
Ну а к ночи в бокал теплый бренди плесну --
и вода потечет по щеке иссыккулья.
На медовом глазу, на коньячном глазу
Расскажу вам про мартовский город замерзший.
В слез соленых озерную воду ползу.
-- Полегчало?
-- Да нет, стало горше...
Ни ты, читатель, ни ультрамарин
за шторой, ни коричневая мебель,
ни сдача с лучшей пачки балерин,
ни лампы хищно вывернутый стебель
- как уголь, данный шахтой на-гора,
и железнодорожное крушенье -
к тому, что у меня из-под пера
стремится, не имеет отношенья.
Ты для меня не существуешь; я
в глазах твоих - кириллица, названья...
Но сходство двух систем небытия
сильнее, чем двух форм существованья.
Листай меня поэтому - пока
не грянет текст полуночного гимна.
Ты - все или никто, и языка
безадресная искренность взаимна.
<1987>
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
