В Ледяных Пустошах царила сонная тьма, он складывал слово "вечность"
Изо льда – весна, изо льда – зима, дальше – целая бесконечность…
Он упрямо искал эти кубики букв, получались лишь многоточья.
Он чуть-чуть постарел, стал упрямей и груб, а одежда порвалась в клочья.
Он шептал те слова, что забыл январем (а быть может, то был – декабрь?),
Он не помнил ни дома, ни лиц, ни имен, ни маршрута, ни свой корабль.
Он искал ее взгляд, он ловил ее ртом, она стала его королевой,
А в ответ получал лишь сплошные "потом" и глухие меж ними стены.
В этих Пустошах сотни следов, теней, но давно голосов не слышно…
Она знала – судачили люди о ней и жалела, что так вышло.
Ей казались ложью его глаза, ее сердце давно застыло,
Но кусочек его ему отдала и нечаянно вдруг забыла,
Что о вечности в шутку сказала она, что коньки обещала и солнце…
Билась в Пустоши той весной тишина, обжигая морозом оконца.
Он давно постарел, но из кубиков тех собирает упрямо свободу.
Она ищет того, кто безумен и смел и печально глядит на воду.
Я мечтал подружиться с совой, но, увы,
Никогда я на воле не видел совы,
Не сходя с городской карусели.
И хоть память моя оплыла, как свеча,
Я запомнил, что ходики в виде сыча
Над столом моим в детстве висели.
Я пытался мышам навязаться в друзья,
Я к ним в гости, как равный, ходил без ружья,
Но хозяева были в отъезде,
И, когда я в ангине лежал, не дыша,
Мне совали в постель надувного мыша
Со свистком в неожиданном месте.
Я ходил в зоопарк посмотреть на зверей,
Застывал истуканом у дачных дверей,
Где сороки в потемках трещали,
Но из летнего леса мне хмурилась вновь
Деревянная жизнь, порошковая кровь,
Бесполезная дружба с вещами.
Отвинчу я усталую голову прочь,
Побросаю колесики в дачную ночь
И свистульку из задницы выну,
Чтоб шептали мне мыши живые слова,
Чтоб военную песню мне пела сова,
Как большому, но глупому сыну.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
