За ломберным столом сидел он одиноко,
десятки раз подряд раскладывал пасьянс.
Но карты не сошлись до ночи до глубокой,
зато звучал в душе навязчивый романс.
И пел его мужской чуть хрипловатый голос,
казавшийся ему рябиново-хмельным.
И всё в его душе кипело и боролось,
чтобы на склоне лет не выглядеть смешным.
А за окном грозы нешуточные страсти,
и сполох голубых таинственных зарниц.
И вместо короля валет червовой масти
пред дамою червей простёрся нагло ниц.
За ломберным столом средь карточного хлама
мой пожилой герой задумчиво сидел.
Тревожили его воображенье дамы,
но он, увы, и тут остался не у дел.
А голос всё звучал романсово-тревожно,
и тени от свечей не огорчали глаз.
Он утешался тем, что всё ещё возможно,
хоть карты бесконечно повторяли: «Пас!»
Всю неделю над мелкой поживой
Задыхаться, тощать и дрожать,
По субботам с женой некрасивой,
Над бокалом обнявшись, дремать,
В воскресенье на чахлую траву
Ехать в поезде, плед разложить,
И опять задремать, и забаву
Каждый раз в этом всем находить,
И обратно тащить на квартиру
Этот плед, и жену, и пиджак,
И ни разу по пледу и миру
Кулаком не ударить вот так,-
О, в таком непреложном законе,
В заповедном смиренье таком
Пузырьки только могут в сифоне -
Вверх и вверх, пузырек с пузырьком.
1926
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
