Сердитый коренастый коротышка
С приплюснутым носом и смуглым лицом
Нацеливает на меня пистолетный дуэль
Колышутся от усердья пепельные бакенбарды
Сраженный классиком-бретером
Я падаю в желудок стрекозы!
Меня встречает дылда краснокожий
Султан гривастый категоричны жесты
«Хау!» – я все сказал!
То есть по-нашему: «Сколько?»
Сую обол и продвигаюсь дальше
День второй
Очень напоминает летательно-плавательный аппарат
Из романов Жюля Верна
Ковролин и проводка
Трубы шлюзы бегающие огоньки
Грустная дымка песни Пинк Флойда:
Hey sоn welcome to the machine
Но и о высоком тут не забывают
На пульсирующих стенках и сводах
Вернисаж –
Размашистая подборка траекторных картин водомерок
На фасеточном борде трансляция
Учебного фильма о постмодернизме
Заключительный кадр
Жук-навозник
Юрко в норку
Толкает планету
Десятки жуков…
Десятки планет…
Норка в единственном экземпляре
День третий
В кинотеатре аншлаг
Лекция богомола
«Христос и Лазер»
Воздетые лапки с зазубринами
Взывают к благоразумию
Как света пучки собираются в луч
Прорезающий всяческие преграды
Так и в личности Иисуса
Все стороны этой богатой натуры
Слились в светоносный бурав
Продырявивший смерть
Откуда Он победителем и вознесся
Что ж недурно
Но дальнейшее
Было вполне тривиально
Зажужжали хором о национальной поляне
Забренчали монеты
Вспорхнули народные танцы
Икона пискнула
Под кованым поездом сороконожки
Сгруппировался в пучок и эмигрировал в параллельное измерение
День четвертый
В кошмаре орал я
В запломбированное гигантское ухо
Выдвигал резоны
Возражал угрожал
Просил и требовал
После серии щелчков мне выдали
Стандартный обходной
Размноженный на ксероксе
Похожий на дежурный рассвет
Поплелся дальше
в
День пятый
Что же, разбил огородик
Завел семью
Нарожали детей
Работа весьма отвлекает
От мрачных мыслишек и алкоголя
Ее непочатый край
Ее на мой век безусловно хватит
На этом похоже всё
Импровизации незначительны и убоги
Чем дальше тем больше
Сел на завалинке закурил
Стрекоза зашлась рыгающим кашлем
Да экология тут не в дугу
День шестой
Поневоле зарос бородой мизантропа и эсхатолога
Смакую Откровение Иоанна
Когда же когда придет карачун стрекозе?!
День седьмой
По Писанию обещался быть днем отдохновения
Обещания не сдержал
Рефлексировал по инерции:
Настоящая поэзия вероятно
Та которая на минутку из взрослого
Выуживает ребенка
Впрочем кто встречал взрослых мужчин?
Притворяемся только
Всякий только пацан в штанишках с оторванной помочью
Вот женщины гораздо серьезней
Оттого вечно прячешь мерзавчик
Выдыхающийся фонарик шарит в потемках
Сочленения – слизь – арки – мшистые повороты
Склоняюсь и прячу
В трубки свернутые отчеты о своей эпопее
Для чего?
Помогает молитве
От нее в свою очередь
Иногда
Нежданное мощное сатори
Словно вдруг расслышал хлопок одной ладони:
И я
вне
иссохшей и легкой
Небольшой совсем стрекозы
Распрямившей крестообразно свои перепонки
Взваливаю ее на плечи
Несу
Несу
Сильный будто атлант
К горизонту!
В тот год была неделя без среды
И уговор, что послезавтра съеду.
Из вторника вели твои следы
В никак не наступающую среду.
Я понимал, что это чепуха,
Похмельный крен в моем рассудке хмуром,
Но прилипающим к стеклу лемуром
Я говорил с тобой из четверга.
Висела в сердце взорванная мина.
Стояла ночь, как виноватый гость.
Тогда пришли. И малый атлас мира
Повесили на календарный гвоздь.
Я жил, еще дыша и наблюдая,
Мне зеркало шептало: "Не грусти!"
Но жизнь была как рыба молодая,
Обглоданная ночью до кости, –
В квартире, звездным оловом пропахшей,
Она дрожала хордовой струной.
И я листок твоей среды пропавшей
Подклеил в атлас мира отрывной.
Среда была на полдороге к Минску,
Где тень моя протягивала миску
Из четверга, сквозь полог слюдяной.
В тот год часы прозрачные редели
На западе, где небо зеленей, –
Но это ложь. Среда в твоей неделе
Была всегда. И пятница за ней,
Когда сгорели календарь и карта.
И в пустоте квартиры неземной
Я в руки брал то Гуссерля, то Канта,
И пел с листа. И ты была со мной.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
