Сердитый коренастый коротышка
С приплюснутым носом и смуглым лицом
Нацеливает на меня пистолетный дуэль
Колышутся от усердья пепельные бакенбарды
Сраженный классиком-бретером
Я падаю в желудок стрекозы!
Меня встречает дылда краснокожий
Султан гривастый категоричны жесты
«Хау!» – я все сказал!
То есть по-нашему: «Сколько?»
Сую обол и продвигаюсь дальше
День второй
Очень напоминает летательно-плавательный аппарат
Из романов Жюля Верна
Ковролин и проводка
Трубы шлюзы бегающие огоньки
Грустная дымка песни Пинк Флойда:
Hey sоn welcome to the machine
Но и о высоком тут не забывают
На пульсирующих стенках и сводах
Вернисаж –
Размашистая подборка траекторных картин водомерок
На фасеточном борде трансляция
Учебного фильма о постмодернизме
Заключительный кадр
Жук-навозник
Юрко в норку
Толкает планету
Десятки жуков…
Десятки планет…
Норка в единственном экземпляре
День третий
В кинотеатре аншлаг
Лекция богомола
«Христос и Лазер»
Воздетые лапки с зазубринами
Взывают к благоразумию
Как света пучки собираются в луч
Прорезающий всяческие преграды
Так и в личности Иисуса
Все стороны этой богатой натуры
Слились в светоносный бурав
Продырявивший смерть
Откуда Он победителем и вознесся
Что ж недурно
Но дальнейшее
Было вполне тривиально
Зажужжали хором о национальной поляне
Забренчали монеты
Вспорхнули народные танцы
Икона пискнула
Под кованым поездом сороконожки
Сгруппировался в пучок и эмигрировал в параллельное измерение
День четвертый
В кошмаре орал я
В запломбированное гигантское ухо
Выдвигал резоны
Возражал угрожал
Просил и требовал
После серии щелчков мне выдали
Стандартный обходной
Размноженный на ксероксе
Похожий на дежурный рассвет
Поплелся дальше
в
День пятый
Что же, разбил огородик
Завел семью
Нарожали детей
Работа весьма отвлекает
От мрачных мыслишек и алкоголя
Ее непочатый край
Ее на мой век безусловно хватит
На этом похоже всё
Импровизации незначительны и убоги
Чем дальше тем больше
Сел на завалинке закурил
Стрекоза зашлась рыгающим кашлем
Да экология тут не в дугу
День шестой
Поневоле зарос бородой мизантропа и эсхатолога
Смакую Откровение Иоанна
Когда же когда придет карачун стрекозе?!
День седьмой
По Писанию обещался быть днем отдохновения
Обещания не сдержал
Рефлексировал по инерции:
Настоящая поэзия вероятно
Та которая на минутку из взрослого
Выуживает ребенка
Впрочем кто встречал взрослых мужчин?
Притворяемся только
Всякий только пацан в штанишках с оторванной помочью
Вот женщины гораздо серьезней
Оттого вечно прячешь мерзавчик
Выдыхающийся фонарик шарит в потемках
Сочленения – слизь – арки – мшистые повороты
Склоняюсь и прячу
В трубки свернутые отчеты о своей эпопее
Для чего?
Помогает молитве
От нее в свою очередь
Иногда
Нежданное мощное сатори
Словно вдруг расслышал хлопок одной ладони:
И я
вне
иссохшей и легкой
Небольшой совсем стрекозы
Распрямившей крестообразно свои перепонки
Взваливаю ее на плечи
Несу
Несу
Сильный будто атлант
К горизонту!
Записки из мертвого дома,
Где все до смешного знакомо,
Вот только смеяться грешно —
Из дома, где взрослые дети
Едва ли уже не столетье,
Как вены, вскрывают окно.
По-прежнему столпотвореньем
Заверчена с тем же терпеньем
Москва, громоздясь над страной.
В провинции вечером длинным
По-прежнему катится ливнем
Заливистый, полублатной.
Не зря меня стуком колесным —
Манящим, назойливым, косным —
Легко до смешного увлечь.
Милее домашние стены,
Когда под рукой — перемены,
И вчуже — отчетливей речь.
Небось нам и родина снится,
Когда за окном — заграница,
И слезы струятся в тетрадь.
И пусть себе снится, хвороба.
Люби ее, милый, до гроба:
На воле — вольней выбирать...
А мне из-под спуда и гнета
Все снится — лишь рев самолета,
Пространства земное родство.
И это, поверь, лицедейство —
Что будто бы некуда деться,
Сбежать от себя самого.
Да сам то я кто? И на что нам
Концерты для лая со шмоном —
Наследникам воли земной?
До самой моей сердцевины
Сквозных акведуков руины,
И вересковые равнины,
И — родина, Боже Ты Мой...
1983
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
