1.
Одарил же долгим веком Бог меня, напрасного!
Время индевью и снегом волосы подкрасило,
Да повыбило дождями - буйные - на маковке,
Коль родился не в Майами, а в России-матушке.
Но за это ли на плечи осеней мне воздано,
И собратьев звонко-певчих выведал я возрасты?
И, мятущийся по воле, тоже не без голоса,
Потерял не с головою молодость да волосы...
Были кудри молоды,
Разлетались пО ветру,
Не боялись холода,
Не страшились полымя.
2.
Эх, Россия – плач да сила, баба ты корявая,
Сколь поэтов народила с нимбами кудрявыми!
Народила и взрастила – солнечными, зрячими,
Лишь беречь не научила головы горячие.
Их дожди не остудили; изморози-инеи
Серебристой паутиной кудри не покрыли им:
Смоляные да льняные – Пушкина, Есенина –
Кудри, Богом завитые, землюшку засеяли.
Полыхать и виться им бы! Но срывало времечко
Кудри Блоковского нимба - и со лба, и с темечка.
Эх-ма, Русь, да то ли было: кровушкой - не ливнями
Всю головушку залило Павлику Васильеву!..
Были кудри молоды,
Разлетались пО ветру,
Не боялись холода,
Не страшились полымя.
3.
Так за что же долгим сроком Бог меня попотчевал?
То ль ошибся ненароком, то ль поставил в очередь...
Скоро снегом будет утро новым запорошено,
Скоро вспомнятся мне кудри позднего Волошина.
Двенадцать лет. Штаны вельвет. Серега Жилин слез с забора и, сквернословя на чем свет, сказал событие. Ах, Лора. Приехала. Цвела сирень. В лицо черемуха дышала. И дольше века длился день. Ах Лора, ты существовала в башке моей давным-давно. Какое сладкое мученье играть в футбол, ходить в кино, но всюду чувствовать движенье иных, неведомых планет, они столкнулись волей бога: с забора Жилин слез Серега, и ты приехала, мой свет.
Кинотеатр: "Пираты двадцатого века". "Буратино" с "Дюшесом". Местная братва у "Соки-Воды" магазина. А вот и я в трико среди ребят - Семеныч, Леха, Дюха - рукой с наколкой "ЛЕБЕДИ" вяло почесываю брюхо. Мне сорок с лихуем. Обилен, ворс на груди моей растет. А вот Сергей Петрович Жилин под ручку с Лорою идет - начальник ЖКО, к примеру, и музработник в детсаду.
Когда мы с Лорой шли по скверу и целовались на ходу, явилось мне виденье это, а через три-четыре дня - гусара, мальчика, поэта - ты, Лора, бросила меня.
Прощай же, детство. То, что было, не повторится никогда. "Нева", что вставлена в перила, не более моя беда. Сперва мычишь: кто эта сука? Но ясноокая печаль сменяет злость, бинтует руку. И ничего уже не жаль.
Так над коробкою трубач с надменной внешностью бродяги, с трубою утонув во мраке, трубит для осени и звезд. И выпуклый бродячий пес ему бездарно подвывает. И дождь мелодию ломает.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
