Фонарь горит луною в переходе,
Луна не всходит при такой погоде –
Сегодня чью-то выпивает жизнь
В других краях… Ну, в общем, поделись,
Как эта ночь, сырою сигаретой
И запахни тулупчик-то – не лето.
Вот с фонарем о жизни потрепись.
Немного – а немногого и надо,
Здесь даром дождь и танго листопада,
Такое вот, на мокрой мостовой.
Оно и я тебе не по карману,
Когда не тут… А просто, сам не свой,
Кружится мир, полуживой и пьяный,
И оттого единственно живой.
На розвальнях, уложенных соломой,
Едва прикрытые рогожей роковой,
От Воробьевых гор до церковки знакомой
Мы ехали огромною Москвой.
А в Угличе играют дети в бабки
И пахнет хлеб, оставленный в печи.
По улицам меня везут без шапки,
И теплятся в часовне три свечи.
Не три свечи горели, а три встречи —
Одну из них сам Бог благословил,
Четвертой не бывать, а Рим далече,
И никогда он Рима не любил.
Ныряли сани в черные ухабы,
И возвращался с гульбища народ.
Худые мужики и злые бабы
Переминались у ворот.
Сырая даль от птичьих стай чернела,
И связанные руки затекли;
Царевича везут, немеет страшно тело —
И рыжую солому подожгли.
Март 1916
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
