Хромает ослик, и телега едет,
И трепятся от имени себя
О звездно-каротиновом обеде - просто сказочно хорошо)
спасибо, как раз в этом месте сомневалась, насчет обеда
такие трогательные мазки и создают картину и помогают восприятию, подчёркивая основную мысль стихотворения, мне кажется
просто никогда не знаешь, не перемазал ли лишнего)
только со стороны видно
Мне повезло. У меня сегодня появилось два новых любимых ст-ния. Два в одном. Спасибо, Наташа.
Сейчас читаю Дилана Томаса. В хороших переводах - он гениальный поэт. С той же незастывающей нотой, что у тебя. Вижу это родство, о котором, наверное, ты от меня первая слышишь.
ну, у меня зато иголка
добрые люди подкинули))
это точно, слышу впервые, обычно мне других подшивают
но да, что-то проглядывает, надо будет сегодня поближе глянуть, если сойдутся звезды с иголками - ночью посмотрю
Это твое лучшее, сшито безупречно и дажь запах кройки приятен. Доволен и рад!
я тоже, правда, после вешать потертые джинсы с домашним свитером будет крайне неудобно
но собсно кройка не оч.приятна на вкус и цвет, каждый день не повторишь
а косяки есть, просто в глаза не бросаются
последняя строчка длиннее, чем надо бы по лекалу, напр.)
спасибо
Правильно Роман сказал про высоту. Стена меня сразила наповал, и красной азбукой сказано много. Спасибо, Наташа.
Увы, без баллов мы(.
все мы такие, нищие, но гордые))
спасибо!
Натали всё же умеет найти путь к дремлющим останкам души... нет, ну какова!!!
чьита останки падазрительно бодрые для дремлющих...)))
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Я помню, я стоял перед окном
тяжелого шестого отделенья
и видел парк — не парк, а так, в одном
порядке как бы правильном деревья.
Я видел жизнь на много лет вперед:
как мечется она, себя не зная,
как чаевые, кланяясь, берет.
Как в ящике музыка заказная
сверкает всеми кнопками, игла
у черного шиповика-винила,
поглаживая, стебель напрягла
и выпила; как в ящик обронила
иглою обескровленный бутон
нехитрая механика, защелкав,
как на осколки разлетелся он,
когда-то сотворенный из осколков.
Вот эроса и голоса цена.
Я знал ее, но думал, это фата-
моргана, странный сон, галлюцина-
ция, я думал — виновата
больница, парк не парк в окне моем,
разросшаяся дырочка укола,
таблицы Менделеева прием
трехразовый, намека никакого
на жизнь мою на много лет вперед
я не нашел. И вот она, голуба,
поет и улыбается беззубо
и чаевые, кланяясь, берет.
2
Я вымучил естественное слово,
я научился к тридцати годам
дыханью помещения жилого,
которое потомку передам:
вдохни мой хлеб, «житан» от слова «жито»
с каннабисом от слова «небеса»,
и плоть мою вдохни, в нее зашито
виденье гробовое: с колеса
срывается, по крови ширясь, обод,
из легких вытесняя кислород,
с экрана исчезает фоторобот —
отцовский лоб и материнский рот —
лицо мое. Смеркается. Потомок,
я говорю поплывшим влево ртом:
как мы вдыхали перья незнакомок,
вдохни в своем немыслимом потом
любви моей с пупырышками кожу
и каплями на донышках ключиц,
я образа ее не обезбожу,
я ниц паду, целуя самый ниц.
И я забуду о тебе, потомок.
Солирующий в кадре голос мой,
он только хора древнего обломок
для будущего и охвачен тьмой...
А как же листья? Общим планом — листья,
на улицах ломается комедь,
за ней по кругу с шапкой ходит тристья
и принимает золото за медь.
И если крупным планом взять глазастый
светильник — в крупный план войдет рука,
но тронуть выключателя не даст ей
сокрытое от оптики пока.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.