«Белые лодки по синей реке уплывают на солнце, а солнце, а сердце Валгаллы
Желтою рыбой идет по волне в восходящее царство заката»
Mein herz. SamarkandA
Щерится город улыбкой мостов и топорщится зябко наростами зданий,
Катится смуглый помятый желток по растрёпанным, серым от низости тучам,
рвётся и пачкает след, оставляя на синем оранжево-красную память,
вспыхнет в мозаике окон, рассыплется, тысячекратно прокатится Коло,
спрыгнет на землю, сверкнёт ободами колёс, понесёт по прямому проспекту,
девица красная в зеркальце смотрит – небо над ней изгибается нимбом,
мягко зальёт окоём до краёв, опрокинется в чашу кофейную пенно,
велосипедом укатится Солнце в пещеру метро, засыпая и тая,
в тёмный чертог Чернобога по движущей ленте, гремящий и воющий вырий.
Вспыхнет холодный огонь, освещая безликие грани пещер рукотворных,
Тьму отгоняя с трудом – затаилась и хмурит углами квадратные брови,
падают, бьются о камень, чернильными пятнами мечутся пьяные тени,
кошками остро царапают кожу и рёбра, и череп пречёрные мысли,
ищут бадзулы бедняг, заставляют на ветер пускать нажитое богатство,
между тенями шныряет беспятый, редких прохожих пугает нечисто,
злобно глядит Переруг из святилища – новою полон ли жертвенник требой.
Дремлет Перун на холодной постели, ждёт неминуемой битвы Белбога.
Смежим и мы в ожидании веки – пусть колесо поутру засияет.
Погадай мне, цыганка, на медный грош,
растолкуй, отчего умру.
Отвечает цыганка, мол, ты умрешь,
не живут такие в миру.
Станет сын чужим и чужой жена,
отвернутся друзья-враги.
Что убьет тебя, молодой? Вина.
Но вину свою береги.
Перед кем вина? Перед тем, что жив.
И смеется, глядит в глаза.
И звучит с базара блатной мотив,
проясняются небеса.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
