Ни пурпура, ни золота на откуп,
а небо разливает, словно водку,
святую воду по гранёным стопкам
подмёрзших луж...под крышами коробки
домов древесных осовели будто.
Шуршат, как мыши, мелочами будни,
воруя лунные кусочки сыра.
В полоску серый мир линует сырость,
и непонятно сразу - вечер, день ли?...
Оденет шубу или не оденет
её величество зима? Осенний
промозглый день уныние посеял.
Куда ты, куда ты... Ребёнка в коляске везут,
и гроб па плечах из подъезда напротив выносят.
Ремесленный этот офорт, этот снег и мазут,
замешенный намертво, взять на прощание просят.
Хорошие люди, не хочется их обижать.
Спасибо, спасибо, на первый же гвоздь обещаю
повесить. Как глупо выходит — собрался бежать,
и сиднем сидишь за десятою чашкою чаю.
Тебя угощали на этой земле табаком.
Тряпьём укрывали, будильник затурканный тикал.
Оркестр духовой отрывался в саду городском.
И ты отщепенцам седым по-приятельски тыкал.
Куда ты, куда ты... Не свято и пусто оно.
Но встанет коляска, и гроб над землёю зависнет.
«Не пёс на цепи, но в цепи неразрывной звено», —
промолвит такое и от удивленья присвистнет.
1989
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
