все началось с Алоизы Корбац
а закончилось остальными
Я отчаянно рисовала отголоски своих потерь,
обреченности и провалы, затаенные в темноте.
Я сшивала листы ночами, перечеркивала слова,
чтобы все они означали неумение рисовать.
На оберточную бумагу наносила твои черты,
в голове непрерывно – Вагнер, что ужаснее пустоты.
И какая тут, к черту, близость, заступившая за черту?
При рождении – Алоиза, по прошествии лет – Батуль.
Я растила тебя под кожей и вымаливала в стихах…
и не так чтобы очень сложно обернуться и помахать,
просто некому. Слишком ветрено. Слишком яростный свет в глаза –
я боюсь ему отказать.
_______________________
Перепишешь, перерисуешь и передумаешь...
А сегодня с утра в палате не рассвело. Все твердят в один голос, мол, неземная дура я, будто всем остальным дышалось и всем спалось. И не будешь молиться. Грозно и опрометчиво закричишь и продолжишь плакать и рисовать.
Я обычная дура, то есть простая женщина.
Карандаш не сломался, значит пока жива.
Max, простите за комментарий, это не за кадром, это Ахматова,
"Есть в близости людей заветная черта
Её не перейти влюблённости и страсти..."
Поэтому - близость.
Тронуло, зацепило...
Спасибо, Аруна.
С теплом,
Сергей
Так я и сказал, что-то, чего я не знаю. Надо восполнить пробел. Спасибо. М.
А я читал, оказывается, Ахматовский стих-то! Эх, склероз воевода дозором :(
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Наверно, я погиб: глаза закрою — вижу.
Наверно, я погиб: робею, а потом —
Куда мне до нее — она была в Париже,
И я вчера узнал — не только в нем одном!
Какие песни пел я ей про Север дальний! —
Я думал: вот чуть-чуть — и будем мы на ты, —
Но я напрасно пел о полосе нейтральной —
Ей глубоко плевать, какие там цветы.
Я спел тогда еще — я думал, это ближе —
«Про счетчик», «Про того, кто раньше с нею был»...
Но что ей до меня — она была в Париже, —
Ей сам Марсель Марсо чевой-то говорил!
Я бросил свой завод, хоть, в общем, был не вправе, —
Засел за словари на совесть и на страх...
Но что ей от того — она уже в Варшаве, —
Мы снова говорим на разных языках...
Приедет — я скажу по-польски: «Прошу пани,
Прими таким, как есть, не буду больше петь...»
Но что ей до меня — она уже в Иране, —
Я понял: мне за ней, конечно, не успеть!
Она сегодня здесь, а завтра будет в Осле, —
Да, я попал впросак, да, я попал в беду!..
Кто раньше с нею был, и тот, кто будет после, —
Пусть пробуют они — я лучше пережду!
1966
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.