невысокое дома- плохая инверсия, невысокого дома - тоже самое. я ценю вот такую- вот такую- никакую( можно поменять) признаю лишь такую или ченить другое. ну так везде и пробежаться,подравнять .воздух - очень хорошо. ну так подумалось)
Всё-таки, очень мы все разные и это хорошо. Мне, например, воздух совсем не нравится, что же, после Вашей высокой оценки он приобрёл чуть больше веса. А то, которое негладкое, тому я это простил, слишком оно моё, чтобы я с ним жил не в мире.
Хотя я, по большому счёту, всегда скептически отношусь к своим публикациям, вижу в них больше недочётов, чем достоинств. Но мне говорят, что публикация (из которой эти ст-ния) в ноябрьском номере Невы (вторая и снова в ноябре, так меня греет этот самый неуютный месяц) - хорошая, что я на себя наговариваю. Вот и Вы пишете, что воздух хороший. А мне он покоя не даёт, не тот, не по мне.:)))) Наверное, лучше для меня будет с Вами согласиться.:))))
если Вы почистите серебро))оно будет как воздух, в воздухе нетникаких примесей, интонационно и стилистически- без вопросов, да и проостальные могу сказать-на уровне, хорошие, воздух я выделил из общего ряда. так что не сомневайтесь, хороший ноябрь.
Не знаю, Финка, насчёт воздуха. Сам не знаю - плох он или хороший. У меня ведь чисто русское отношение к своим ст-ям, как и к своему народу. Буду всем доказывать - какая они дрянь и дам в морду тому, кто со мной согласится.:)))) Считая, что прав в обоих случаях.:)))) Разве Вы, например, по другому относитесь к своим? Такой мы народ, поэты пишущие по-русски. Загадочная славянская душа. Или финно-угорская, но тоже загадочная. Главное, чтобы душа по-русски думала.
))а ну это Вы опять интересный вопрос затронули, как я отношусь к стихам, есть хорошая фраза из хорошей книжки, звучит она так ,,Если вы пишете плохие стихи в этом виновата ваша жизнь, если вы плохо живете, в этом виноваты ваши стихи" просто отношусь к стихам без придыханья, как стакан выпить, считаю если в тебе что-то есть - отдай, поэзия всего лишь инструмент, он конечно требует к себе внимания, но музыка звучит для всех, вобщем скрипач для зала, а не зал для скрипача.
Чуть "впущусь" друзья...Финка, все проще: если вы пишите плохие стихи, то вы не поэт дажь если вы дышите дыханием Миларепы...
И не Поэзия инструмент, но поэты, пропускающие Ее!
))эта фраза оченьглубока и прекрасна как Байкал( чуть Нарзан не написал)), хороший поэт может писать плохие стихи и в этом будет виновата его хорошая жизнь, не будет стихов, уйдуть, бывает такое, а поэтом может быть и слесарь не написавший за всю жизнь ни строчки, просто не отдал( см. выше).
Ну так и мы с Гоголем об этом.:)))) Знать бы только ещё, что такое хорошая жизнь и как она соотносится с хорошо и плохо.
Хорошая фраза. Хорошая как фраза. Но ей не хватает полноты для того, чтобы она звучала как формула. Или точнее, она содержит в себе не всё, чтобы быть формулой. Впрочем, она вполне может подразумевать своё двойное дно, эта фраза. Да, если человек пишет плохие ст-ния, в этом виновата его жизнь. Часто слишком хорошая, чтобы писать хорошие ст-ния. Жизнь в особой разновидности самодостаточности. Если вы плохо живёте, в этом, как правило, виновато то, что вы слишком хорошо пишете, чтобы обращать внимание на качество жизни. Тоже разновидность самодостаточности. Впрочем, об этом хорошо написал Гоголь в Портрете. В том, что условно называют хорошей жизнью, уместней красивости, чем красота. А что касается придыханий, то надо во всем обходиться без них. И при этом надо жить вздыхая. Как писал русский философ "Но у нас был вздох". Вздох и придыхания - или одно или другое. И ни разу они - рядом.
))да, там двойное дно, у меня всегда шкалик у шкафчике спрятан))
Ну вот мы и сообразили. И как раз нас трое. И хорошо посидели.:))))
да, пойду картошку чистить, селедка стынет,- среда таки, то есть понедельник существования)
А что? Вполне поэтическое времяпровождение.:)))) Вот, любимая моя лианозовская школа из селёдки и картошки существование духа вывела. Прославив тем самым селёдку и картошку в веках.:)))) Удачи Вам.
Да, Мераб, поэзия не инструмент. Можно назвать её средой существования. Вопрос - кого? Человека? Бога? Скорее всего, обоих. Ведь существование одного подразумевает существование другого. Кто бы сказал - Бог, если бы не было всякого дыхания? Кто бы сказал - человек, если бы не было Бога.
навеял разговор
герой, не совершивший ни одного подвига
эмбрион не родившийся
гений, не сделавший ни одного открытия...
думаю, тут Финка имел в виду поэтический взгляд – способность видеть мир в красоте подробностей и чета такое
поэт имхо уже не только увидел, но и рассказал-показал-поделился
такой гармоничный симбиоз поэзии и инструмента))
Да. Ты права. Мир для глаз и глаза для мира. Ухо для звука и звук для уха. Всегда так. Вот только мир для голоса и голос для мира не всегда - в симбиозе. Такой симбиоз и есть что-то поэтическое. Ещё не поэзия, но уже не "за мной не занимать", "у нас тут по номеркам" и "вас тут не стояло". Хотя есть голоса для которых и из этого - вырастает и дорастает до неба.
)спросили как-то одного поэта а Вы стихи новые пишите, на что был ответ ,,стихи пишу, я их просто не записываю".
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Закат, покидая веранду, задерживается на самоваре.
Но чай остыл или выпит; в блюдце с вареньем - муха.
И тяжелый шиньон очень к лицу Варваре
Андреевне, в профиль - особенно. Крахмальная блузка глухо
застегнута у подбородка. В кресле, с погасшей трубкой,
Вяльцев шуршит газетой с речью Недоброво.
У Варвары Андреевны под шелестящей юбкой
ни-че-го.
Рояль чернеет в гостиной, прислушиваясь к овации
жестких листьев боярышника. Взятые наугад
аккорды студента Максимова будят в саду цикад,
и утки в прозрачном небе, в предчувствии авиации,
плывут в направленьи Германии. Лампа не зажжена,
и Дуня тайком в кабинете читает письмо от Никки.
Дурнушка, но как сложена! и так не похожа на
книги.
Поэтому Эрлих морщится, когда Карташев зовет
сразиться в картишки с ним, доктором и Пригожиным.
Легче прихлопнуть муху, чем отмахнуться от
мыслей о голой племяннице, спасающейся на кожаном
диване от комаров и от жары вообще.
Пригожин сдает, как ест, всем животом на столике.
Спросить, что ли, доктора о небольшом прыще?
Но стоит ли?
Душные летние сумерки, близорукое время дня,
пора, когда всякое целое теряет одну десятую.
"Вас в коломянковой паре можно принять за статую
в дальнем конце аллеи, Петр Ильич". "Меня?" -
смущается деланно Эрлих, протирая платком пенсне.
Но правда: близкое в сумерках сходится в чем-то с далью,
и Эрлих пытается вспомнить, сколько раз он имел Наталью
Федоровну во сне.
Но любит ли Вяльцева доктора? Деревья со всех сторон
липнут к распахнутым окнам усадьбы, как девки к парню.
У них и следует спрашивать, у ихних ворон и крон,
у вяза, проникшего в частности к Варваре Андреевне в спальню;
он единственный видит хозяйку в одних чулках.
Снаружи Дуня зовет купаться в вечернем озере.
Вскочить, опрокинув столик! Но трудно, когда в руках
все козыри.
И хор цикад нарастает по мере того, как число
звезд в саду увеличивается, и кажется ихним голосом.
Что - если в самом деле? "Куда меня занесло?" -
думает Эрлих, возясь в дощатом сортире с поясом.
До станции - тридцать верст; где-то петух поет.
Студент, расстегнув тужурку, упрекает министров в косности.
В провинции тоже никто никому не дает.
Как в космосе.
1993
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.