Белые ели и чёрных небес пасть,
Мы бы успели, да видно не нам масть,
Плыть по сугробам, как по волнам, но,
Мы бы успели - да чёрных небес дно.
Были бы звёзды, месяц ночной рекой,
Да только поздно, так что проснись и пой:
В чреве китовом люди и города
Что ж так не скоро мы добрались сюда?
Глухо и ветрено - снег познаёт грязь,
Мы бы немедленно - только дерьмо связь,
В мазь не попали, пути перешёл кот -
Важный как Сталин, чёрный как ночь, вот...
* * *
Где-то по небу в ночи, таяла, но плыла,
Тёплому хлебу подобна, дыханью вола,
Ослику в сбруе, искре от ночного костра,
Сойкою, в туе уснувшей, звезда Рождества.
Я, я, я. Что за дикое слово!
Неужели вон тот - это я?
Разве мама любила такого,
Желто-серого, полуседого
И всезнающего, как змея?
Разве мальчик, в Останкине летом
Танцевавший на дачных балах,
Это я, тот, кто каждым ответом
Желторотым внушает поэтам
Отвращение, злобу и страх?
Разве тот, кто в полночные споры
Всю мальчишечью вкладывал прыть,
Это я, тот же самый, который
На трагические разговоры
Научился молчать и шутить?
Впрочем - так и всегда на средине
Рокового земного пути:
От ничтожной причины - к причине,
А глядишь - заплутался в пустыне,
И своих же следов не найти.
Да, меня не пантера прыжками
На парижский чердак загнала.
И Виргилия нет за плечами
Только есть одиночество - в раме
Говорящего правду стекла.
1924
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
