Вот они, сны, уходить из которых не хочется.
...Облако вдруг приземлилось и стало периной.
Здесь не зовут меня строго по имени-отчеству,
а предлагают прилечь, отдохнуть от рутины.
Прямо в лесу, на поляне, где дерн и кустарники,
расположилось моё белоснежное ложе.
Ухают птицы ночные, пернатые странники,
кажется - рядом по тропке прошелся прохожий...
Столько соблазнов в огромной лесной чудо-комнате!
Вот телефон, и тетрадь, и настольная лампа.
Сдобная булка, стакан молока, фрукты... Помните?
Что-то подобное есть на старинных эстампах!
Вы не будите, я только улягусь в то облако,
в пух одеяла зароюсь, и вспомнится прошлое -
детство и мамины сказки, и платья с оборками.
Нет, не будите, не отнимайте хорошее...
откопала у себя тоже про заоблачное, но совсем под другим углом зрения:)
Достоверно сыграв, я разжалобил женские души.
Почивая на лаврах, безудержно врал и грубил.
Дифирамбы мне пели, но я не хотел даже слушать,
Хоть приятно, но жёстко уложен из фальши настил.
Потому я беглец, потому я болтаюсь по свету.
Не нашел до сих пор, что упорно и долго искал.
От случайных попутчиков выслушал тонны советов,
В каждой женщине видел лишь только счастливый привал.
Мой «ковёр-самолёт» опуститься на землю не хочет,
На парковку он встал недалече от облачных круч.
В местном баре меня угощали не «Мистером Скотчем»,
А чистейшим напитком дождя из затейливых туч.
Здесь заблудшую душу лелеют и нежат, и холят,
И барменша в счета не включает ни цента «на чай»,
Против шерсти не гладят, не лгут и не давят на волю,
Никогда не обидят, пусть даже слегка, невзначай.
Не имеет значения пол, гениальность иль званье,
Протеже не устроить, и блата в помине здесь нет.
Отдыхая от шумных столиц и от долгих скитаний,
Я познал одиночества важный, мудрейший секрет.
Это карма моя, это будет со мною на веки.
Но на плаху сложить свою прежнюю страсть не решусь.
Я на милость твою уповать не смогу - твои реки
Вброд пройду – я беглец, ну а карма беснуется пусть.
Интересный стих, Ириша! Да, своеобразный и хороший)
Спасибо!
Спасительный наркотик, обезболивающее. Как говаривал старина Дамблдор, это зеркало не дает ни мудрости, ни знания. И, вроде как, прав был. Но отчего, черт возьми, от этих снов так трудно оторваться! :)
Да, Валера,есть в таких снах что-то спасительное и нечто родное, но зыбкое какое-то...
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Одинокая птица над полем кружит.
Догоревшее солнце уходит с небес.
Если шкура сера и клыки что ножи,
Не чести меня волком, стремящимся в лес.
Лопоухий щенок любит вкус молока,
А не крови, бегущей из порванных жил.
Если вздыблена шерсть, если страшен оскал,
Расспроси-ка сначала меня, как я жил.
Я в кромешной ночи, как в трясине, тонул,
Забывая, каков над землей небосвод.
Там я собственной крови с избытком хлебнул -
До чужой лишь потом докатился черед.
Я сидел на цепи и в капкан попадал,
Но к ярму привыкать не хотел и не мог.
И ошейника нет, чтобы я не сломал,
И цепи, чтобы мой задержала рывок.
Не бывает на свете тропы без конца
И следов, что навеки ушли в темноту.
И еще не бывает, чтобы я стервеца
Не настиг на тропе и не взял на лету.
Я бояться отвык голубого клинка
И стрелы с тетивы за четыре шага.
Я боюсь одного - умереть до прыжка,
Не услышав, как лопнет хребет у врага.
Вот бы где-нитьбудь в доме светил огонек,
Вот бы кто-нибудь ждал меня там, вдалеке...
Я бы спрятал клыки и улегся у ног.
Я б тихонько притронулся к детской щеке.
Я бы верно служил, и хранил, и берег -
Просто так, за любовь! - улыбнувшихся мне...
...Но не ждут, и по-прежнему путь одинок,
И охота завыть, вскинув морду к луне.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.