она всегда считала, что это очень опасно:
ходить по ночам в гости, носить яркие вещи,
злоупотреблять алкоголем, есть ложкой масло,
запоминать сны, а вдруг окажется вещим?
она называла свой дом надёжной родной ямой,
в которой было уютно и в тоже время тошно.
на стенах ямы висели большие оконные рамы
с портретами настоящего, будущего и прошлого…
а с неба летели чаинки, с неба летели плакаты.
пахло дождём и серой, пахло земным воздухом.
она затыкала уши и вслух читала Сократа.
лучшие собеседники – умершие философы
смотрели с книжных обложек, молча снимали шляпы,
затем съедали шляпы и важно друг другу кивали.
за стенами ямы темнело, и кто-то опять плакал,
рассматривая сквозь окна обои в её спальне.
она не спеша надевала платье жёлтого цвета,
хотя вообще не любила режущий глаз жёлтый.
все книги были прочитаны, все песни давно отпеты.
она выходила из дому и шла как всегда…к чёрту.
