"Бог умер", — Ницше. "Ницше умер", — Бог.
И Леннон умер yesterday, imagine?
А Ленин жил, а Ленин жив — итог
сакральных действий /вырежем-подрежем
и молодильных яблочек мешок
зашьём в нутро пустое/ — аве, отче!
А отче прорастать травой не хочет —
распорки ног толкают зиккурат,
опутанный натянутою жилой.
Пусть говорят в народе — не до жиру,
но будут жилы, будет и парад
на самой красной площади планеты,
когда раскрасит утро трупным цветом
и стены древнего, и нити эстакад.
А нити эти слабы и хрупки,
мумифицированный плод сжимает горло,
и сердце замирает от тоски
за родину, за утро и за город,
в чьем чреве разлагается божок
неупокоенный — амОк! амОк! амОк!
Да знаю — Амок. ЗАмок и замОк.
"Бог умер", — Ницше. "Ницше умер", — Бог.
Я буду долго
Гнать велосипед.
В глухих лугах его остановлю.
Нарву цветов.
И подарю букет
Той девушке, которую люблю.
Я ей скажу:
– С другим наедине
О наших встречах позабыла ты,
И потому на память обо мне
Возьми вот эти
Скромные цветы! —
Она возьмет.
Но снова в поздний час,
Когда туман сгущается и грусть,
Она пройдет,
Не поднимая глаз,
Не улыбнувшись даже...
Ну и пусть.
Я буду долго
Гнать велосипед,
В глухих лугах его остановлю.
Я лишь хочу,
Чтобы взяла букет
Та девушка, которую люблю...
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
