Я февралю, как водится, простил
И оттепель и слезы из чернил,
И улицы с дыханием навзрыд,
И то, что по ушедшему болит,
Весною бредит, к теплым дням спеша,
От зимних вьюг уставшая душа.
Засыпал век уж след пролетки той,
И гривенник в ходу давно другой,
И лишь в протяжный благовеста стон
Тот давний день с иным соединен,
Который вновь свою слезу пролил
В февральский дождь и черноту чернил.
Сорвутся в лужи крики сотен птиц,
Сухая грусть заполнит взмах ресниц,
Упавший солнца луч впадет в ручей,
Сухая грусть уснет на дне очей,
Суровый ветра холст в тоску изрыт,
Как наважденья тост - стихи навзрыд.
Я скажу тебе с последней
Прямотой:
Все лишь бредни — шерри-бренди, —
Ангел мой.
Там, где эллину сияла
Красота,
Мне из черных дыр зияла
Срамота.
Греки сбондили Елену
По волнам,
Ну, а мне — соленой пеной
По губам.
По губам меня помажет
Пустота,
Строгий кукиш мне покажет
Нищета.
Ой ли, так ли, дуй ли, вей ли —
Все равно;
Ангел Мэри, пей коктейли,
Дуй вино.
Я скажу тебе с последней
Прямотой:
Все лишь бредни — шерри-бренди, —
Ангел мой.
2 марта 1931
_____________________ *Мой голос пронзительный и фальшивый... П.Верлен (фр.).
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
