На улице сука, на улице ветер,
На улице "мерзлые" сукины дети
В песочницу гадят на площади красной,
Песочные бомбы фигачат фугасно.
Заборчик кремлевский рихтуют термиты.
Кирпичные морды мнят "член" в сателлиты.
На корточках бритых советских иллюзий
Ползут фавориты в терновник диффузий.
Закашлялся дятел задолбанно-сухо
В кремлевское ватно-медвежее ухо.
Петлею войны зверя вздернув, качало...
Китайская тля на загривке кончала.
На улице "мерзлые" сукины дети,
На улице сука, на улице ветер...
Осыпаются алые клёны,
полыхают вдали небеса,
солнцем розовым залиты склоны —
это я открываю глаза.
Где и с кем, и когда это было,
только это не я сочинил:
ты меня никогда не любила,
это я тебя очень любил.
Парк осенний стоит одиноко,
и к разлуке и к смерти готов.
Это что-то задолго до Блока,
это мог сочинить Огарёв.
Это в той допотопной манере,
когда люди сгорали дотла.
Что написано, по крайней мере
в первых строчках, припомни без зла.
Не гляди на меня виновато,
я сейчас докурю и усну —
полусгнившую изгородь ада
по-мальчишески перемахну.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
