Так много, что не сказать, спросить,
просить, молчать, заголосить
и снова молчать… много надо сказать —
видеть дважды осмысленные глаза,
завесью конопатящие образа,
между морганием выманить тихий миг,
между «закрыть – открыть» — звонкий миг
ловить, соединить ещё и ещё один
в плотный густой нескончаемый клин,
мять, катать, давить в тонкий блин,
обернуть вокруг головы, вывернуть на-
изнанку глаза, голоса, думающий гранат.
И всё это р а з — в о п л о т и т ь во плоти,
кистью на слой извести нанести —
начать рисовать заново:
Солнце лица,
волос обрамляющий стронций,
красивую арку брови близнеца,
прямой волнолом храбреца,
стоящий на горизонтали губы
и ниже — пошире вторая, абы
никто не забыт и ничто не забы-
…
Я жизнь люблю и умереть боюсь.
Взглянули бы, как я под током бьюсь
И гнусь, как язь в руках у рыболова,
Когда я перевоплощаюсь в слово.
Но я не рыба и не рыболов.
И я из обитателей углов,
Похожий на Раскольникова с виду.
Как скрипку, я держу свою обиду.
Терзай меня - не изменюсь в лице.
Жизнь хороша, особенно в конце,
Хоть под дождем и без гроша в кармане,
Хоть в Судный день - с иголкою в гортани.
А! Этот сон! Малютка-жизнь, дыши,
Возьми мои последние гроши,
Не отпускай меня вниз головою
В пространство мировое, шаровое!
1958
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
