Наши тени остались в осенних аллеях Летнего,
Там, где белые лебеди гладят овальность пруда,
Где Нерон с Аполлоном под вечер меняются сплетнями,
Где древесными кольцами Хронос считает года.
Наши тени вплетаются в дождь и сливаются с липами,
Не заметив табличку, что здесь по газонам нельзя.
Тени видят, как плачут дубы, по-девчоночьи всхлипывая,
Утирая слепые, набухшие небом глаза.
Нас давно уже нет, что ж вы, тени, никак не уходите,
Продолжаете танец в аллеях ещё и ещё,
Собирая в карманы пропахшие осенью жёлуди,
Гладя пальцами твердость их влажных коричневых щёк.
Благодарю за каждую дождинку.
Неотразимой музыке былого
подстукивать на пишущей машинке —
она пройдёт, начнётся снова.
Она начнётся снова, я начну
стучать по чёрным клавишам в надежде,
что вот чуть-чуть, и будет всё,
как прежде,
что, чёрт возьми, я прошлое верну.
Пусть даже так: меня не будет в нём,
в том прошлом,
только чтоб без остановки
лил дождь, и на трамвайной остановке
сама Любовь стояла под дождём
в коротком платье летнем, без зонта,
скрестив надменно ручки на груди, со
скорлупкою от семечки у рта. 12 строчек Рыжего Бориса,
забывшего на три минуты зло
себе и окружающим во благо.
«Olympia» — машинка,
«KYM» — бумага
Такой-то год, такое-то число.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
