Валялась Вещь.
Забытая игрушка.
Пусты глаза, подрезаны крыла.
Ей наигрались.
Бросили.
Не нужно.
И ты её взяла,
подобрала.
Подшила крылья.
Подвела ресницы.
Пружину завела своим ключом,
её язык, болтавший небылицы,
заклеив поцелуйным сургучом
Со стога времени,
однако,
пали вилы
на alter ego,
что тебе язвило
бессонной жужелицей
где-то изнутри:
“Брось,
не твоё,
верни”
и холоднее снега
жгло сердце
это нудное “верни”
Подстёгнута душевным дискомфортом,
оставила ты Вещь.
Бог дал, Бог взял.
Твой караул устал бесповоротно.
Неидеальным вышел идеал
(Затем нога хозяев идеала
его в чулан подальше затолкала)
Тот длинный сон
тянулся как мгновенье
в холодных складках снежного белья
А в теле льдышка
спряталась за тенью
безмолвной Вещи,
кем во сне был я
Есть иной, прекрасный мир,
где никто тебя не спросит
«сколько время, командир»,
забуревший глаз не скосит.
Как тебе, оригинал,
образец родных традиций?
Неужели знать не знал,
многоокой, многолицей
представляя жизнь из книг,
из полночных разговоров?
Да одно лицо у них.
Что ни город — дикий норов.
Кто, играя в города,
затмевал зубрил из класса,
крепко выучит Беда —
всё названье, дальше трасса.
Дальше больше — тишина.
И опять Беда, и снова
громыханье полотна,
дребезжанье остального.
Хочешь корки ледяной,
вечноцарской рюмку, хочешь?
Что же голову морочишь:
«мир прекрасный, мир иной».
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
