Не нужна ты кому удивляешься, уступая им молча навстречь,
проходящим безличным, похожим и, вот, иди — не перечь —
по истоптанным щелям с ущербиной не дошедшего до коммуни-
двух шагов тротуара цементного бездорожью сродни,
мимо разных рядами громоздкими — ни тебе, ни ему, никому —
ровных зданий — заданий эпохи и утешенья уму.
Потетешь неразумие разума — запрокинув-разинув башку,
удивляйся искусственным скалам — муравьину божку,
муравьям по делам торопящимся, не обритой подняв головы,
нервно спящим, спешащим, плутающим в проводах тетивы.
Безответно рабочие особи семенят по маршрутам своим
и натаптывают археологам масскультуры слои —
миллиметры кладя миллиметрами пыль подошвами — медленно вверх
до стеклянных небесных покоев, где покоится стерх.
Неспокойны метания совести — поселения множатся вширь,
отъедает бока у природы поселённый пузырь.
И читаю во взглядах настойчивых вопрошение смысла житья,
озаряет однажды прообраз, понимаю и я —
под землёй где-то в тайных горнилах
в чёрной коже самой госпожи
муравейников главная сила —
человечая матка лежит.
Сигареты маленькое пекло.
Тонкий дым разбился об окно.
Сумерки прокручивают бегло
Кроткое вечернее кино.
С улицы вливается в квартиру
Чистая голландская картина -
Воздух пресноводный и сырой,
Зимнее свеченье ниоткуда,
Конькобежцы накануне чуда
Заняты подробною игрой.
Кактусы величественно чахнут.
Время запираться и зевать.
Время чаепития и шахмат,
Кошек из окошек зазывать.
К ночи глуше, к ночи горше звуки -
Лифт гудит, парадное стучит.
Твердая горошина разлуки
В простынях незримая лежит.
Милая, мне больше длиться нечем.
Потому с надеждой, потому
Всем лицом печальным человечьим
В матовой подушке утону.
...Лунатическим током пронизан,
По холодным снастям проводов,
Громкой кровельной жести, карнизам
Выхожу на отчетливый зов.
Синий снег под ногами босыми.
От мороза в груди колотье.
Продвигаюсь на женское имя -
Наилучшее слово мое.
Узнаю сквозь прозрачные веки,
Узнаю тебя, с чем ни сравни.
Есть в долинах великие реки -
Ты проточным просторам сродни.
Огибая за кровлею кровлю,
Я тебя воссоздам из ночей
Вороною бездомною кровью -
От улыбки до лунок ногтей.
Тихо. Половицы воровато
Полоснула лунная фольга.
Вскорости янтарные квадраты
Рухнут на пятнистые снега.
Электричество включат - и снова
Сутолока, город впереди.
Чье-то недослышанное слово
Бродит, не проклюнется в груди.
Зеркало проточное померкло.
Тусклое бессмысленное зеркало,
Что, скажи, хоронишь от меня?
Съежилась ночная паутина.
Так на черной крышке пианино
Тает голубая пятерня.
1973
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
