Утро красило небом заборы.
В золотисто-кровавых тонах
Мнились то безобразные воры,
То безóбразный призрачный страх
Потеряться в полях предрассудков,
Растерять по крупицам себя
В междурядных судьбы промежутках,
Как тряпицу, лицо теребя.
Что посеешь, то вырастет (ой, ли?
Натуральны одни сорняки) —
Колосится родное раздолье
Буряками, зато по-людски,
По привычке — наотмашь ботвою
И — спиртами тела возгонять,
Эйфориею сороковою
Разгонять в черепах бесенят.
И казаться себе, как-за-новой
Жаткой, первым героем села,
Попирающим костью берцовой
Неказистый предмет ремесла,
Выдыхающим сернистый выхлоп
Из горящего дизеля недр,
Разминающим мятое рыло
В задубелой большой шестерне.
Обороты за сорок в секунду
На привычном ходу холостом
Прибивают к неровному грунту
И — в разнос, и в разгул увлеком
Богатырский размах косаженный:
Что не в дело, так — с одури в дурь.
А над ним буревестник блаженный
Мечет крик в ожидании бурь.
Холодок щекочет темя,
И нельзя признаться вдруг, —
И меня срезает время,
Как скосило твой каблук.
Жизнь себя перемогает,
Понемногу тает звук,
Все чего-то не хватает,
Что-то вспомнить недосуг.
А ведь раньше лучше было,
И, пожалуй, не сравнишь,
Как ты прежде шелестила,
Кровь, как нынче шелестишь.
Видно, даром не проходит
Шевеленье этих губ,
И вершина колобродит,
Обреченная на сруб.
1922
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
