Утро красило небом заборы.
В золотисто-кровавых тонах
Мнились то безобразные воры,
То безóбразный призрачный страх
Потеряться в полях предрассудков,
Растерять по крупицам себя
В междурядных судьбы промежутках,
Как тряпицу, лицо теребя.
Что посеешь, то вырастет (ой, ли?
Натуральны одни сорняки) —
Колосится родное раздолье
Буряками, зато по-людски,
По привычке — наотмашь ботвою
И — спиртами тела возгонять,
Эйфориею сороковою
Разгонять в черепах бесенят.
И казаться себе, как-за-новой
Жаткой, первым героем села,
Попирающим костью берцовой
Неказистый предмет ремесла,
Выдыхающим сернистый выхлоп
Из горящего дизеля недр,
Разминающим мятое рыло
В задубелой большой шестерне.
Обороты за сорок в секунду
На привычном ходу холостом
Прибивают к неровному грунту
И — в разнос, и в разгул увлеком
Богатырский размах косаженный:
Что не в дело, так — с одури в дурь.
А над ним буревестник блаженный
Мечет крик в ожидании бурь.
