А с помойки нашей виден кратер Тихо.
Пусть трубу прорвало – по асфальту гейзер.
Это здесь не диво, только мне не лихо,
У меня с балкона виден Бетельгейзе!
Я стою, любуюсь кольцами Сатурна.
Волос Вероники, голос Андромеды.
А сосед по пьяни опрокинул урну.
Что вот тут поделаешь?
Не казнишь соседа!
Вдаль иду по улице, небо синевечное-
Ойкумена держит в ласковых объятьях.
Кто-то, глядя под ноги, ищет быстротечное.
Разные позиции.
Точки восприятия.
Жизнь над нами слегка куражится -
Кто-то видит, кому-то кажется...
:)
Спасибо, я вообще люблю этот стих.
Он программный такой.
А предыстория такая, я как-то шёл по лужам к дому, и узрел на небе сияющий естественный спутник нашей планеты. Захвотографировал его на свой верный "Никон", потом в фотошопе резкость подбавил, и народ зело дивился фотке Луны - "у тебя что, телескоп есть?"
Нет, только широкоугольный фотик (ни разу не зеркалка, кстати), верность рук, ну и они самые - точки восприятия Ойкумены)))
А у меня есть четырёхмегапиксельная простая цыфромыльница. Так я с помощью прочих разных оптических приспособлений фотографировал и микро, и макси.
Вы знаете, до осени 2014го года я фотографировал вообще на "Кодак" ценой 2999 рэ, так вот, граждане считали, что у меня зеркалка, судили по фото, выложенным мной в интернетах.Так тоже бывает)
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
За то, что я руки твои не сумел удержать,
За то, что я предал соленые нежные губы,
Я должен рассвета в дремучем акрополе ждать.
Как я ненавижу пахучие древние срубы!
Ахейские мужи во тьме снаряжают коня,
Зубчатыми пилами в стены вгрызаются крепко;
Никак не уляжется крови сухая возня,
И нет для тебя ни названья, ни звука, ни слепка.
Как мог я подумать, что ты возвратишься, как смел?
Зачем преждевременно я от тебя оторвался?
Еще не рассеялся мрак и петух не пропел,
Еще в древесину горячий топор не врезался.
Прозрачной слезой на стенах проступила смола,
И чувствует город свои деревянные ребра,
Но хлынула к лестницам кровь и на приступ пошла,
И трижды приснился мужам соблазнительный образ.
Где милая Троя? Где царский, где девичий дом?
Он будет разрушен, высокий Приамов скворешник.
И падают стрелы сухим деревянным дождем,
И стрелы другие растут на земле, как орешник.
Последней звезды безболезненно гаснет укол,
И серою ласточкой утро в окно постучится,
И медленный день, как в соломе проснувшийся вол,
На стогнах, шершавых от долгого сна, шевелится.
Ноябрь 1920
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.