...И умерли мы в один день.
И все.
Что вам надо еще?
Ну лень мне.
Откровенно лень
питать его вкусным борщом,
любить его «против» и «за»
и думать его же проблемы!
Смотреть, как дурные глаза
под юбку соседки Елены
сбегают, моих же улыбок
назад возвращая печаль.
Мой мир так болезненно зыбок…
…
«Малыш, нажимай на педаль!
Это газ, малыш, это тормоз.
Это тормоз, а это газ.»
…
Плевать на прическу и форму –
пошла обнимать унитаз.
Я пить никогда не умела
и не отпустило же, нет.
Какое собачье дело
до нами угробленных лет
кому-нибудь?
Разве что кошке,
которой не дали пожрать.
– Эй, Кошка!
Осталось немножко:
мы будем втроем умирать...
За то, что я руки твои не сумел удержать,
За то, что я предал соленые нежные губы,
Я должен рассвета в дремучем акрополе ждать.
Как я ненавижу пахучие древние срубы!
Ахейские мужи во тьме снаряжают коня,
Зубчатыми пилами в стены вгрызаются крепко;
Никак не уляжется крови сухая возня,
И нет для тебя ни названья, ни звука, ни слепка.
Как мог я подумать, что ты возвратишься, как смел?
Зачем преждевременно я от тебя оторвался?
Еще не рассеялся мрак и петух не пропел,
Еще в древесину горячий топор не врезался.
Прозрачной слезой на стенах проступила смола,
И чувствует город свои деревянные ребра,
Но хлынула к лестницам кровь и на приступ пошла,
И трижды приснился мужам соблазнительный образ.
Где милая Троя? Где царский, где девичий дом?
Он будет разрушен, высокий Приамов скворешник.
И падают стрелы сухим деревянным дождем,
И стрелы другие растут на земле, как орешник.
Последней звезды безболезненно гаснет укол,
И серою ласточкой утро в окно постучится,
И медленный день, как в соломе проснувшийся вол,
На стогнах, шершавых от долгого сна, шевелится.
Ноябрь 1920
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
