Она свою седину
подкрашивала голубым
и часто спрашивала,
какое сегодня число.
Искала то кошелёк, то очки,
что где - позабыв,
вымещала на ближних
своё непонятное зло.
Но потом приходила в себя,
извинялась. Спала.
Просыпалась с улыбкой,
пила корвалол и компот.
По привычке своей многолетней
бралась за дела,
и тогда всем казалось,
что долго еще поживёт...
А она вспоминала,
в холодное глядя окно,
как девчонкой несмелой
страдала по ним, по троим...
Буратино, Пьеро, Арлекин...
Память - словно кино.
Каждый дорог ей был
и по-детски "навеки любим".
И не знала она,
как сложилась судьба у друзей.
Только сердце её
так предательски ныло порой.
...Арлекин, весельчак и красавец,
погиб на войне.
От тяжелой болезни
скончался печальный Пьеро.
А в далёкой стране,
в городке, что на синей реке,
Буратино с инсультом лежал,
с безразличьем в глазах,
и сжимал в деревянном
шершавом своём кулаке
фотографию девочки с лентой
в густых голубых волосах...
Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлевского горца.
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
И слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются глазища
И сияют его голенища.
А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет.
Как подкову, дарит за указом указ —
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него — то малина
И широкая грудь осетина.
Ноябрь 1933
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
